Осмотрительный - страница 10

– Сколько?

– Что сколько?

– Денег сколько нужно за весь этот хлам?

– Ну двигатели для “Осмотрительного” тысяч в сто сорок минимум обойдутся, ядро для “Фенека” еще в…

– Сто сорок тысяч чего?

– Имперских марок, конечно. На Флоте расплачиваются ими.

– Сколько?! Сто сорок тысяч марок?! А не охренел ли ты, мичман, часом, чтобы с меня столько денег требовать?!

– Вообще не с Вас, а из бюджета части, товарищ старший лейтенант.

– Кругом! Шагом марш из моего кабинета! И чтобы я даже мыслей об этом от тебя не слышал!

Макс отдал честь и, печатая шаг, покинул кабинет. До мичманского домика он дошел в абсолютном молчании, с плотно сжатыми губами. И только когда дверь в здание закрылась, он позволил себе чуть-чуть расслабиться, достать из нагрудного кармана телефон и выключить запись. Все мичманы были в сборе, все смотрели на Максима. “Удалось?” – спросил Дима. На это новичок злорадно улыбнулся во все тридцать два зуба. Мышеловка сработала, и теперь остался лишь финальный штрих.

План был незатейливо прост, и основывался на “боевом” опыте Алексея. На вечерних посиделках, когда зашла речь о приключениях в подростковом возрасте, он рассказал, что через нагрудный карман снимал на камеру девушек в купальниках на пляже. Правда запись для удобоваримого вида пришлось резать, потому что на песке загорали не только топ-модели. Сей опус был встречен дружным смехом, и благополучно забылся бы, если б не Дима и его идея таким же методом заснять отказ Жиголо.

Первая и самая опасная часть плана ложилась на Макса, а вот прошение вышестоящему начальству решили писать всем коллективом. Начав “за здравие”, мичманы довольно быстро поняли, что у каждого есть своё мнение, зачастую расходящееся с мнением соседа, и процесс заглох. Поэтому, разогнав всех по комнатам, Макс в одиночку написал прошение, прикрепил к нему обрезанное видео и отправил его на несколько адресов одновременно: уж до кого-нибудь да дойдёт.

Весь следующий день Макс провел в ангаре, вчитываясь в мануал по автомату заряжания торпед и искренне не понимая, что могло сломаться в такой простой конструкции. Казалось бы, револьверный механизм на пять труб, что в нем вообще сложного? Нет, вроде все по отдельности исправно, но в сборе работать не хочет. Правда периодически желание проверить почту, не пришел ли ответ от снабженцев пересиливало, и он лез в телефон. Период был стабильным, раз в пятнадцать минут. Но в первый день ответа не последовало. Во второй тоже. И в третий.

О том, что на письмо все-таки было прочитано, и на него отреагировали, Макс узнал лишь на шестой день. К тому моменту он уже нашел поломку в одном револьвере и теперь инспектировал второй. Матрос застал его в пикантной позе – по пояс внутри одной из труб, которую мичман увлеченно изучал. От этого занятия его отвлек только стук по трубе, отдавшийся низким эхо:

– А? Что?

– Да там адъютант старлея у ворот, говорит, что Вас требуют.

– А что Жиголо от меня потребовалось?

– Да черт его знает, товарищ старший мичман, но говорят очень срочное дело.

– Раз срочное, значит надо идти, – скидывая куртку, вздохнул Максим. Идея встретиться с Жераром после их последнего любезного разговора ему хорошей не казалась. Ворчание адъютанта о том, что господин ждать не любит, мичман просто проигнорировал. Все тем же быстрым шагом они прошли через часть, и Макс оказался на пороге кабинета Жиголо. Очень недовольного Жигало. В голову мичмана даже пришла мысль о том, что сейчас начнется рукоприкладство со стороны начальства, но он отмел ее, здраво рассудив, что старлей не захочет пачкать руки о замасленный комбез. Зато покричит от души: