Основные проблемы гражданского права - страница 17

Вместе с греческой философией и римским правом идея естественного права проникла к новым народам и в течение всей дальнейшей истории составляет неотъемлемую принадлежность юридического мышления. Jus naturale и jus positivum, aequitas и jus scriptum’а – на этой противоположности покоится вся средневековая юриспруденция. Мысль о том, что естественное право является источником юридических норм и что оно призвано восполнять, а то даже и исправлять позитивное право, – эта мысль приобрела в средневековой юриспруденции гораздо большую распространенность, чем это было в римском праве. Временами даже в виде общего принципа провозглашается, что jus naturale potius est, quam jus positivum и что, если положительное право оказывается противоречащим справедливости, решающей надо признать эту последнюю. Этому способствовали, конечно, в значительной степени смешение естественного права с предписаниями религии и общий теологический характер средневековых естественно-правовых учений. Равным образом еще в большей степени, чем в древности идея естественного права способствовала развитию тенденций индивидуалистических и универсалистических, и в этом отношении она работала рука об руку с римским правом. Недаром это последнее часто признавалось за самый «писаный разум», за ratio scripta.

Идея естественного права тянется непрерывно через всю историю умственного развития Западной Европы. Временами она несколько ослабевает, когда в силу тех или других причин юридическая мысль обращается преимущественно к изучению позитивного права; временами же она усиливается и делается доминирующим тоном всего умонастроения эпохи. Особенную глубину и интенсивность естественно-правовое настроение, как известно, приобрело в XVII и XVIII веках – в эпоху, которой и дается по преимуществу название эпохи естественного права.

Подъем естественно-правового настроения именно в эту эпоху психологически вполне понятен. Это были последние века «старого режима», время, когда этот последний стал казаться особенно давящим и невыносимым. По мере того как исторически сложившийся на почве феодальных отношений строй оказывался все более и более противоречащим новому правосознанию, крепло отрицательное отношение к тому праву, которое санкционировало и поддерживало этот строй, т. е. к праву положительному. Чем более то, что наблюдалось в действительности, казалось несправедливым и неразумным, тем ярче выступала мечта о праве абсолютно справедливом и абсолютно разумном, т. е. о праве естественном.

В учениях целого ряда мыслителей эта мечта получила себе философское обоснование и более точную формулировку; из столкновения естественно-правовых систем мало-помалу выявлялись общие начала этой мечты – свобода, равенство и братство. С жаждой осуществления этой мечты соединялась вера в его легкую возможность. «Хотите вы иметь хорошие законы?» – спрашивал Вольтер и отвечал: «Так уничтожьте старые и напишите новые». Если до сих пор законы устанавливались законодателями неразумно и своекорыстно, то теперь стоит только предоставить свободу разуму, и он создаст сразу наилучшие учреждения. Вера во всемогущество человеческого разума, в его способность перестраивать жизнь путем законодательства составляет яркую характерную черту этой эпохи.