Основы этнополитики - страница 77

(находки из местности Сванскомб в Англии и из селения Штенгейм в Германии давностью в 200 тыс. л.; сюда примыкает и более поздняя находка, 100 тыс. лет, из Фонтешевада) сочетали в своем строении архаические признаки, свойственные Homo erectus, и прогрессивные черты. Свод черепа увеличенный, надбровный валик развит умеренно, у находки из Фонтешевад надбровный валик вообще отсутствует; затылочная кость не столь мощная, как у «пренеандертальцев». Лицевой скелет и череп стали менее массивными, рельеф черепа менее выраженным, размер костного неба уменьшился и возник подбородочный треугольник. Впоследствии эти «прогрессивные» черты у неандертальца исчезли. То есть, происходила не эво-, а инволюция неандертальца, его развитие наоборот. Это – не решающий, но нелишний довод, подтверждающий неразвитие неандертальца до стадии кроманьонца.

Проблема, однако не в том, что неандерталец не состоялся как претендент на роль предшественника-предка кроманьонца, его отца или деда. А в том, что кроманьонец остался в итоге вообще без родителей, круглый исторический сирота.

Есть ученые-эволюционисты, которых «неандертальский провал» в родословии кроманьонца не смущает. Они теперь заявляют, что-де у этих двух ветвей человечества был когда-то общий ствол, от коего кроманьонец отщепился лет этак полмиллиона тому назад, а значит, если уж искать предка человека современного среди гоминид, то в гораздо более отдаленных временах, чем до сих пор полагалось. В основном такие рассуждения исходят от теоретиков-генетиков, которых факт генетического несовпадения неандертальца и кроманьонца завел в концептуальный тупик, и они жаждут реабилитации. Не случайно именно уже известный нам генетик Сванте Паабо, который, собственно и совершил непоправимое, окончательно отделив кроманьонца от неандертальца, предположил, что время расхождения ветвей неандертальца и современного человека – 550—690 тыс. л.н.

Однако палеоантропология не подтверждает археологическими находками соображения генетиков. Наоборот, обращение в столь отдаленные времена дает неожиданные результаты, решительно опровергающие эволюционистов. Например, недавние находки ученых из поисковой группы доктора биологии Тима Уайта (Пенсильванский и Калифорнийский университет), позволяют предположить, что в Эфиопии почти два миллиона лет назад жили как две капли воды похожие на нас Homo idaltu («человек старейший») – возможно, именно они и есть настоящие человеческие предки. А до того считалось, что европеоидный тип установился только с неолита. Ставят ли подобные сюрпризы точку в расследовании вопроса? Конечно, нет. Мало ли, какие и где нам предстоят еще находки! Мало ли, какие доказательства скрывает от нас земля и вода! Я лично уверен, что только разработка шельфа Ледовитого океана может привести нас к истокам нашего происхождения.

Однако открытие Уайта, если его выводы подтвердятся, лишний раз убедительно аннигилирует тщательно и долго выстраивавшиеся цепочки типа: австралопитек – Homo habilis – неандерталец – кроманьонец. Допустить, что возраст современного человека исчисляется миллионами лет, разумеется, можно (тем более, что это колоссального значения свидетельство против всякой эволюции: если никаких особых изменений за два миллиона лет не было, значит они в принципе не были ни нужны, ни возможны; вот уж поистине «каким ты был, таким ты и остался»). Допустить, и даже без всяких доказательств, что наш вполне биологически совершенный предок какое-то время жил в том числе и в Африке, хотя не исключительно и не первоначально, – тоже можно.