Я поднялся со стула и прошел в спальню. Вынув из саквояжа маленький пузырек с нашатырным спиртом, я открыл его и поднес флакончик к носу лысого. Алик нервно задергал носом, резко отдернул голову и открыл глаза.
– Ну вот, все нормально, – констатировал я.
Алик смотрел на нас и на окружающую обстановку слегка удивленным взором.
– Где я? – спросил он.
– Не волнуйтесь, – произнес я. – Вы в надежных руках, и если вы сейчас нам все откровенно расскажете, мы гарантируем вам, что не будем раздувать это дело.
– Какое дело? – испуганно спросил Алик.
– Как это какое?! – делано-удивленно спросил я. – Полчаса назад вы прилюдно пытались изнасиловать официантку. Этому есть масса свидетелей, пострадавшая понесла тяжелый моральный ущерб.
– Минуточку, минуточку! – услышал я голос Челобанова сзади себя.
Я резко повернулся к нему и, выразительно моргнув, произнес:
– Да, Сергей Антонович, в основном моральный… И тем не менее, она грозится подать в суд и сегодня же отослать письма близким этого джентльмена, – я указал на Алика, – с подробным описанием его действий.
Челобанов бросил быстрые взгляды на Алика и на меня.
– Но если этот господин расскажет нам откровенно всю историю своих отношений с нашей официанткой, то мы пойдем ему навстречу и уговорим Елену не поддаваться крайностям, – сказал я.
– Да, да! Мы ее уговорим! – нервно согласился Челобанов. Но только пусть сейчас же! Пусть он немедленно расскажет нам всю, абсолютно всю правду!
– Господа, – откашлявшись, вялым голосом произнес Алик. – Я вас умоляю, не надо говорить такие ужасные вещи! Я вам все расскажу, только не надо раздувать никаких историй и отсылать писем моей жене и родственникам.
– Ах, так вы еще и женаты, милейший! – закатил глаза к потолку Челобанов. – Да вы просто развратник, батенька! Это же надо такое придумать – у всех на виду, в ресторане устроить такое!
– Никакой я не развратник! – Алик вскочил и сел на кровати. – Я нормальный мужик, я просто в отпуске… Я что, не имею права отдохнуть с женщиной?
– Право вы имеете, но не в моем ресторане, черт вас дери, и не подобным извращеннным образом! – выпалил Челобанов.
– Мужики, вы поймите, – Алик как-то погрустнел и задумался, – я сам не понимаю, что со мной происходит. Меня к этой бабе как сила какая-то тянет. Я ее во сне голой вижу. Смотрю на нее в ресторане – вижу ее голой, смотрю телевизор – снова вижу голой. А знаете, как она хороша в позе раком?
– Да знаем, знаем! – отмахнулся Челобанов.
– Вот видите, сами знаете, а меня осуждаете! То есть вам можно, а мне нельзя! – у Алика было полное ощущение, что он поймал директора на слове.
– Не понял, – округлил глаза Челобанов и повернулся ко мне. – Что он имеет в виду?
Тут до него наконец дошло, и он раздраженно сказал:
– Да я не в этом смысле! Я хотел сказать, мы знаем, что она вам снится.
– Скажите, – обратился я к Алику, – а у вас раньше наблюдались подобные явления? Я имею в виду, другие женщины в других городах, других местах, являлись вам в таком виде?
– В том-то и дело, что нет! – горячо заявил Алик. – Это у меня впервые. За всю жизнь никогда такого не было. Ну, не дала одна – не беда, другая даст… А здесь все по-другому.
– Ага, понимаю, – ответил Челобанов и тут же, посмотрев на меня, спросил: – И как вы это объясните?
Я задумался и через некоторое время ответил:
– Вопрос сложный. Вообще-то, налицо признаки старинной болезни под названием «седина в бороду»… Хотя не скрою, что случай нестандартный.
