Стоя посреди комнаты, дочь вызывающе подбоченилась.
– А хоть бы и он, и что?
– А то! – окончательно рассердилась мама. – Не потому ли у тебя все лицо зареванное? Муж! Артисты на артистках женятся или на каких-нибудь знаменитостях, а ты провинциальная девчонка, ни профессии, ни образования, да и не красавица.
– Спасибо, мама, – обиделась Надежда. – Только если ты считаешь меня дурнушкой – это не значит, что я не нравлюсь другим.
Мать вздохнула и примирительно спросила:
– Что хоть за артист? Как зовут его?
– Тебе что, правда интересно? – неуверенно пробормотала Надя.
– Правда, ты же моя дочь, мне все важно знать о тебе.
Помолчав, Надя смущенно назвала имя своего возлюбленного.
– Знакомая фамилия, только лицо не могу вспомнить, – сконфузилась мать. – А в каких фильмах он снимался?
Моментально оживившись, Надя начала рассказывать о ролях Барятьева. Теперь она знала все его фильмы почти наизусть.
– Так он же старый для тебя! – невольно вырвалось у матери.
У Наденьки гневно затрепетали ноздри, и она выкрикнула:
– Никакой он не старый! Что ты придумываешь?!
– Что ты кричишь? Посчитай, на сколько лет он тебя старше.
– Да мне плевать, сколько ему лет! – продолжала кричать Надя. Ее лицо покраснело, жилы на шее натянулись от крика. Она стала совсем некрасивой.
Мать увидела, что Наденька не в себе, не контролирует эмоции, и решила больше не испытывать судьбу. Порывисто обняла дочь.
– Ну любишь и люби, – тихонько шепнула она. – Только я вижу, не очень-то ты счастлива.
От участливого голоса матери у Наденьки все перевернулось в душе, и слезы хлынули из глаз. Она уткнулась в теплую материнскую грудь и, вдохнув знакомый с детства запах, сбивчиво и торопливо поведала свою короткую и горькую историю любви.
Глава 14. Неприятности Марфы Байзюк
Наши дни, Москва
Приструнив мужа, довольная Марфа праздновала победу.
Для начала она потребовала от неверного супруга давно приглянувшиеся ей в модном ювелирном магазине колье и сережки из белого золота с изумительными сапфирами.
По кислому выражению лица благоверного Марфа поняла, что эта покупка не слишком порадовала его, но, получив желанный подарок, она не остановилась и на следующее утро потребовала новую машину. Но неожиданно нарвалась на жесткое сопротивление.
Лицо супруга приняло каменное, непроницаемое выражение.
– Нет. К сожалению, дорогая, сейчас кризис в стране, и мой бизнес трещит по швам. Завтра вам с Антоном есть будет нечего.
Марфа пришла в бешенство и начала упрекать мужа в измене. Вопреки ее ожиданиям, что он начнет извиняться, супруг молча ушел в ванную и захлопнул за собой дверь.
Марфа растерялась. Скомкав попавшийся под руки пеньюар, она со злостью кинула его вслед ушедшему мужу. Но тут же опомнилась, подобрала пеньюар, накинула его и подергала дверную ручку. Дверь ванной была заперта изнутри.
– У тебя всегда кризис! – запоздало крикнула она.
Но ответа не последовало, только звук льющейся из душа воды.
Разъяренная Марфа направилась в свою ванную. Нужно было успокоиться и подумать. Бросив в воду ароматическую соль с косметическим маслом и лепестками роз, она забралась в ванну и блаженно вытянулась. Но в ушах до сих пор звучал непреклонный голос мужа. Его слова приводили в бешенство, и руки невольно сжимались в кулаки.
– Жмот проклятый! – бормотала она с ненавистью. – Скряга! Ну, я тебе устрою!
Марфа понимала, что расслабилась и простила мужа раньше времени и упустила шанс что-то изменить в их отношениях. Самое ужасное было то, что она не знала, что делать. В течение десяти лет ей с легкостью удавалось управлять им, он выполнял любые ее прихоти и стелился перед ней, словно джинн из лампы, и вдруг в один момент резко изменился, стал колючим и равнодушным. Вначале у Марфы возникло подозрение, что виной всему увлечение другой женщиной, но, уличив его в нескольких изменах и даже застав в объятиях некрасивой домработницы, она поняла, что дело не в конкретной сопернице, просто его любовь к жене исчерпала себя до дна. Его чувства растаяли как дым, а она прозевала тот момент, когда нужно было подогреть их ревностью или чем-нибудь другим, и вот наступил финал.
