Знать бы, что меня ждет
За далекой чертой,
Там, за горизонтом, там, за горизонтом,
Там, там-тарам, там-тарам.
Тьфу! Точно не выспался! Нельзя думать по-русски! Нельзя! Даже во сне! И сны должны быть на языке проживания! Можешь бесконтрольно что-нибудь сболтнуть по-русски или во сне пробормотать. Нельзя!
И во сне нужно думать и анализировать! Есть такое заболевание «Гипертимезия». Это когда человек помнит всю свою жизнь. Каждую секунду. Говорят, что таких людей человек тридцать в мире. Врут они все. Все российские разведчики такие. Ложась спать, ты, в отличие от большинства людей на планете Земля, не пускаешь пузыри во сне, а закрываешь глаза и начинаешь прогонять свой день в деталях. Не сказал ли чего лишнего. Вспоминаешь всех людей, с кем сталкивался или мельком видел сегодня. Анализируешь тех, кого видел вчера, неделю назад, месяц. Это может быть филер наружного наблюдения. Их могут менять, чтобы ты не сумел отфиксировать его дважды за день. Но возможности полиции, контрразведки не безграничны, его снова пустят за тобой, пусть даже у него будет борода, усы, другая одежда, иной возраст, но ты обязан его опознать. Иначе – провал. А самое лучшее время для анализа – когда ты в кровати. Если у тебя в квартире незаметно смонтировали систему видеонаблюдения или наблюдают за тобой в тепловизор из соседней квартиры, то в положенное время – для наблюдателя ты спишь в своей кровати, а на самом деле ты не спишь, ты вспоминаешь, анализируешь, думаешь, сопоставляешь. Ни секунды из своей жизни нелегала нельзя пропустить. Помнить все! И всегда!..
Тем временем Эллис закончила живописать, как ей удалось продать лежалую выпивку. Слушая одним ухом, поддакивая, искренне восхищаясь ее ловкостью, я снял со стен постеры старой экспозиции, и мы, отнеся их в мой кабинет, вынесли новые.
Теперь Эллис, именно она, должна повесить их так, как мне нужно. Но при этом должна быть убеждена, что все сделала сама, что это ее идея.
Я вышел на середину зала, вытянул руки, растопырил пальцы и, глядя через них на стены, спросил:
– Эллис! Вы мне помогали развешивать фотографии прежних выставок. И это было очень удачно. У вас есть и вкус, и интуиция, то самое чутье, что позволяет расположить исторические фотографии так, чтобы нравилось посетителям, заставляя их расставаться со своими деньгами.
– Фотографии снова военные для военных? – уточнила она.
– Конечно! Военные любят выпить, и у них есть монета. Вне зависимости от капризов погоды и туристического сезона. Согласна?
Эллис смешно наморщила носик и лоб, изображая думу на своем челе, и проговорила:
– Да, мсье. Поначалу мы все, – мотнула она головой в сторону кухни, – полагали, что вы – сумасшедший. Все гоняются за туристами, заманивая их самыми изощренными способами, а вы изначально пошли иначе. Сразу видно – чистокровный француз. Нестандартно, элегантно, умно, изящно. И они пошли. Сначала слабым ручейком, потом больше. И идея с детской экскурсией – это… это было конгениально! Чудесная идея!
– Спасибо, Эллис, что вы оценили мою задумку, но дети – получилось само собой.
– О, мсье очень скромный. Мы это уже поняли и оценили. И очень добрый. Поэтому мы все готовы помогать. И я тоже! Итак? Давайте сначала расставим вдоль стен…
– Думаю, что нужно выбрать самую яркую фотографию и разместить так, чтобы было видно при входе в кафе. – Я крутился на месте, делая вид, что ищу самую яркую фотографию. – Вы же сами так мне говорили, Эллис.
