– Слабину!? Насколько я понял, Бурый в молодости боксом занимался?
– Он, пока не сел «по малолетке», на секцию бокса ходил несколько месяцев, – подсказал Карташ.
– Ну вот. Добавьте к этому ещё отличное владение приёмами боевого самбо, я там, …в той жизни, спецназ тренировал, – и я могу такую «слабину» продемонстрировать, – тут мало никому не покажется.
В камере стало тихо.
– Ну вот, ещё и самбо на нашу голову, – разрядил ситуацию Шпана, – чё, и в самом деле знаешь? Может покажешь какой приём?
– Могу, – Вадим выпрямился во весь рост, пошевелил могучими плечами, разминаясь, – но не буду! – Он сел на скамью у стола. – Уж больно я какой-то здоровый, там то я был немного полегче. А тут сила из меня так и прёт, боюсь, что могу кому-нибудь что-нибудь сломать нечаянно. Ну там, – руку, ногу, шею. Лучше без необходимости не пробовать.
– А спецназ – это что за хрень?
– Отряд специального назначения. Как бы вам объяснить популярнее… – Это подразделение, предназначенное для выполнения особых заданий. Там все бойцы должны владеть приёмами рукопашного боя, стрелять лучше других из разных видов оружия, ножи метать, ну и ещё много чего делать. Меня на год прикомандировали в распоряжение Уральского военного округа, – Вадим сочинял на ходу, стараясь быть максимально правдоподобным, – жил в Екатеринбурге, снимал квартиру, занимался спортивной подготовкой.
– Екатеринбург – это Свердловск? – Шпана удивлённо взглянул на Вадима, – я когда на свободе был в последний раз, видел как на куртках у стройотрядовцев было написано для понта «Екатеринбург» иностранными буквами. А ты то чё понтуешься?
– Переименуют официально. Не помню, в каком году. Но в двухтысячном, когда я там жил, уже будет Екатеринбург, а область так и останется Свердловская. Ленинград опять станет Санкт – Петербургом, а область останется Ленинградской.
– В двухтысячном! Ну ты даёшь! – высунулась с нижних нар чья-то усмехающаяся рожа. Но его тут же затолкали обратно двое соседей: – Потухни, Ржавый, не мешай, здорово Валера травит.
– А ещё что переименуют? – Шпана бросил злой взгляд в сторону возмутителя спокойствия и повернулся к Вадиму.
– Куйбышев опять станет Самарой, Калинин – Тверь. А больше что-то и не помню.
– Я чё-то не спросил, как там с кумом? Всё нормально? Поверил?
– Да. Ещё бы! Он вообще в шоке. Куда-то срочно вызвали, а так бы мы ещё долго беседовали.
– Да-а… Тут в натуре задумаешься… – Шпана почесал кудрявую макушку.
– Я как-то читал одну фантастику, – воспользовавшись паузой, вклинился в разговор пожилой зек, сидевший на нижних нарах с краю у стены, – там изобрели какой-то прибор, с помощью которого душа одного человека перепрыгивала в тело другого, который рядом находится. Может тут тоже что-то похожее?
– Меньше надо читать всякой х… ни, Дапа, – одёрнул его Карташ, – а то у самого крыша поедет. Хотя мне кажется, в природе что-то такое есть, чего мы не знаем. Как Бурому могло во сне присниться, что у нашего кума в Москве есть старший брат и сестра, когда мы здесь об этом ничего не слышали? Да что мы, – из начальства тоже вряд ли кто знает, как у него брата и сестру зовут.
– Я ему в деталях рассказал, как от станции метро «Кузьминки» дойти до квартиры брата, как эта квартира выглядит изнутри, всё: планировка, – окна, двери, кухня, туалет, как у брата дочку и жену зовут, как они выглядят. Как он не поверит, – добавил Вадим.
