Осознанность - страница 14

Об исключительном примере таких незрелых стереотипов рассказала моя подруга, чье детство прошло в маленьком городке металлургов и шахтеров, причем бо́льшая часть его жителей была польскими католиками. Поскольку она была из тех немногих, кто не принадлежал к католической общине, то пользовалась относительной свободой и могла на правах постороннего зрителя наблюдать типичные странности религиозного большинства. Местной знаменитостью был священник. Он часто прогуливался вместе с роскошным серым пуделем. Большой пес был хорошо вышколен и часто нес в зубах газету или зонтик своего хозяина. В это воскресенье почтенный отец не спеша возвращался домой с мессы и наслаждался живописным пейзажем. Рядом бежал пудель, такой же радостный и умиротворенный. В остальные дни он таскал за своим хозяином газеты, но на этот раз в его зубах был зажат молитвенник. Такое послушное создание, как этот пудель, не причинило бы книге никакого вреда. Но встретившиеся им по дороге монахини были разъярены, когда завидели священника и его пуделя. В их глазах пасть пса была поганой, а молитвенник осквернен. Набожность, добрая репутация священника и кротость его пуделя не помешали монахиням узреть жертвенного агнца в пасти мерзкой псины.

Вместе с Бенционом Чановицем мы разработали тест для изучения последствий незрелой когнитивной ориентации{13}. В рамках этого эксперимента мы выдумали некое «заболевание» – расстройство восприятия, которое назвали хромосинтозисом. Мы описали хромосинтозис как нарушение слуха, когда больным трудно различать определенные звуки. Участникам научного исследования говорили, что они должны провериться на наличие этого заболевания. Мы раздали им брошюры с описанием симптомов хромосинтозиса. Как говорилось в брошюрах, расстройство напоминает цветовую слепоту, причем сам больной может о нем не догадываться. Исследование должно было выяснить, могут ли люди принять это воображаемое расстройство на веру, без доказательств и как сложившееся у них впечатление повлияет на поиск выхода из сложившейся ситуации.

Надо сказать, что не всем участникам раздавали одинаковые брошюры. В некоторых брошюрах утверждалось, что расстройством страдает восемьдесят процентов населения, и, таким образом, сам собой напрашивался вывод, что вероятность попадания в группу риска крайне высока. Таким респондентам информация в брошюре должна была показаться очень важной. Мы попросили их подумать, как они могут помочь себе, если вдруг выяснится, что у них хромосинтозис. В брошюрах другой группы участников эксперимента говорилось, что расстройство выявлено только у десяти процентов населения, и поэтому респонденты могли сделать вывод, что риск заболевания низок. Мы не просили их задуматься о возможном решении проблемы, тем более что у них не было достаточных оснований тратить время на размышления{14}.

Затем мы попросили всех респондентов прослушать две записи разговоров на бытовую тему, продолжительностью шестьдесят секунд каждая, и отметить, сколько раз они услышали букву «а». В итоге, сверившись со своими результатами, все участники заподозрили у себя хромосинтозис. Затем мы провели несколько дополнительных тестов, требовавших определенных навыков, которые, как утверждалось в брошюрах, отсутствовали у больных.

Мы обнаружили, что респонденты, которые знали, что, судя по всему, болезнь им не угрожает, оказались более подвержены «симптомам». Как только они выясняли, что страдают расстройством, то сразу показали плохой результат. С дополнительными тестами они справились в два раза хуже респондентов другой группы, которые уже с самого начала были осведомлены, что наверняка страдают заболеванием, и поэтому у них есть все основания задуматься о негативных последствиях и о том, как их смягчить. Эти результаты подтверждали нашу гипотезу – изначальное восприятие информации (будь то осмысленное или бездумное) определяет дальнейшее отношение к ней. В следующих главах мы рассмотрим эту разновидность незрелой когнитивной ориентации и увидим, как она взаимосвязана со старением и алкоголизмом.