С тех пор ему назначали три даты казни. В последний раз это было в год, когда казнили его брата, через десять лет после преступления. Он ждал смерти пять дней, но исполнение приговора снова отсрочили. Казнь брата разбудила в нём много эмоций. Некоторые из них он так и не смог понять и не смог с ними примириться. Брат был для него особым человеком и выделялся из большинства сидевших в тюрьме, потому что отказался добровольно пойти в камеру ожидания смерти: сказал, что не хочет идти к своей смерти, и не пошёл. Старший брат хотел, чтобы власти знали: отнимать жизнь человека против его воли – это убийство, и не имеет значения, если это стараются узаконить. Этого акта неповиновения никто не заметил.
С помощью друзей и сторонников поступили деньги на счёт фонда его жизни, и был нанят защитник для повторной апелляции. Новому адвокату было трудно работать, во многом из-за того, что прежние, назначенные судом защитники недостаточно хорошо делали свою работу. Тем не менее, адвокат подал прошение о назначении нового судебного слушания, чтобы представить доказательства его принадлежности к свидетелям бога, о чём должны были знать присяжные. Его случай был, в частности, упомянут в книге «Свидетели бога и проблема душевных заболеваний». Автор книги много лет переписывался с ним, хорошо знал его случай и дал согласие дать показания в качестве свидетеля защиты. Было также собрано более двенадцати тысяч подписей под петициями, просящими замены его приговора на жизнь. Прошение адвоката было отклонено. Его последней надеждой было прошение о помиловании, которое должен был рассмотреть губернатор и комиссия по помилованиям и досрочным освобождениям.
В его маленькой камере, похожей на пещеру, была кровать, полка, доска, укреплённая в стене вместо стола, узенькое окно в виде щели, унитаз, умывальник, дверь и окно в двери. Внутрь проникало очень мало света. В щель дверного окна было видно только тюремный отсек. Дни большинство узников проводило отдыхая и ожидая встреч с врачом или родными. Ночью, во время ежечасных обходов, охрана светила внутрь точно направленным светом фонарей в лица заключённых. Некоторые охранники громко стучали в дверь, кричали и светили в глаза, пока не замечали движения.
Через тринадцать лет после убийства его вместе с другими заключёнными перевели из одной тюрьмы в другую во избежание побегов. Вечерние приготовления к переезду начались с того, что офицер пришёл с пустыми мешками, дал каждому заключённому по два и сказал, что у них есть два часа на сборы. Вместить в два мешка многолетние пожитки было невозможно, и многие вещи – книги и другие предметы – пришлось оставить.
На следующее утро заключённым надели наручники и под конвоем вывели из камер во двор, где стояли три автобуса. Они прошли конвейер офицеров, которые раздели заключённых донага и обыскали. Потом их переодели в костюмы без рукавов и тканевые тапки. Тапки слетели, ему пришлось идти босиком. Его повели к другой группе офицеров, которые надели на него наручники, затем посадили на землю и надели кандалы, которые его согнули. Гусиным шагом он дошёл до автобуса, видя перед собой только несколько ног, потому что не мог выпрямиться. У двери он понял, что должен подпрыгнуть, чтобы сделать первый шаг на ступеньку. Офицер помогал только тем, кто был очень стар и не так проворен, как остальные. Он пробрался в заднюю часть автобуса со смешанным чувством страха, раздражения, тревоги и почти истерического веселья.
