Осталось жить, чтоб вспоминать - страница 40

Сработает природный инстинкт? Остановятся они в нескольких метрах от пропасти или на огромной скорости сорвутся в эту пропасть?

Я выпустила поводья от "упряжки" своей судьбы… Мне только оставалось ждать, сработает мой организм, сработает мой инстинкт самосохранения или нет.

Неделю мой ослабленный организм боролся с болезнью, и он всё же вышел победителем в этой борьбе "за жизнь или за смерть"… но не без больших потерь.

Как говорят врачи, грипп находит слабое место в организме человека и бьёт именно по этому месту. "Мой" грипп тоже нашёл самое слабое звено в моей жизненной цепочке, это было разбитое горем сердце, и добить его окончательно уже не представляло никакой трудности для микроскопически малого вируса – у меня после перенесенного гриппа произошли некоторые нарушения в сердечно – сосудистой системе и в самом сердце.

Чтобы всё это выяснить, мне приходилось потом много раз и долго ездить по направлениям нашего общежитского участкового врача по разным медицинским клиникам и поликлиникам для исследования этой самой сердечно – сосудистой системы.

Диагноз был неутешительным – в 22 года получить "букет" сердечных заболеваний, из них мне запомнились лишь те, которые может произнести и запомнить простой человек, не отягощённый большими познаниями в этой области медицины. Я запомнила только аритмию, тахикардию и невроз сердца из найденных во мне заболеваний.

Я теперь, с позиции прожитых лет, понимаю – это мои наследственные заболевания по отцовской линии, которые когда-нибудь в будущем, через 20-30 лет, обязательно проявились бы в моём организме, но не так рано – в 22 года.

Самым страшным для меня было то, что эти сердечные недуги сразу приобрели форму хронических заболеваний и всю жизнь дают о себе знать при каждом "удобном" и "неудобном" случае, будь-то лёгкая простуда или шум от соседских скандалов за стеной или из квартиры, находящейся у меня над головой.

Очень трудно было жить с таким разбитым и нервным сердцем первые полгода. От каждого звука, даже слабенького, у меня начиналось бешено колотиться сердце, как у зайчонка, загнанного лисами или борзыми собаками.

Сердце начинало работать с перебоями. В такие минуты я могла считать свой собственный пульс даже спиной, предварительно опершись спиной на какую-нибудь твёрдую поверхность, или пяткой, тоже предварительно приставив свою пятку к чему-то твёрдому.

Обычный звук от расчёски, соприкасающейся с поверхностью стола или прикроватной тумбочки, когда кто-нибудь из наших 3-х девчонок, расчесав свои волосы, клал такую расческу на стол, выводил из строя мою сердечную систему, и мне становилось так плохо, что появлялись ощущения удушья – мне не хватало воздуха.

Я не знала, как мне дальше жить. Я физически и объективно не могла оградить свой организм от неожиданных громких и резких звуков, которые вызывали такую реакцию в моей нервной системе. Тогда я стала приспосабливаться к этим звукам.

Я поняла, если я ожидаю услышать тот или иной звук или шум, если он для меня не будет неожиданным, а, наоборот, станет ожидаемым, тогда я смогу за секунду или две подготовить нервную систему к восприятию "видимого" мною звука. В отличие от всех остальных людей, окружающих меня, я не только могла слышать, но я могла "видеть" любой звук.

Когда я догадалась о своём собственном и своеобразном пути излечения ( назначенный врачами курс лечения мне не помогал), я попросила своих девочек, чтобы они старались не производить громких звуков или предупреждали меня заранее, по мере возможности, например, говоря: "Оля, я ставлю чайник на стол…Я закрываю дверцу шкафа…".