Голоса приближаются, и меня охватывает настоящая паника.
Снова подрываюсь к кровати, чтобы завернуться хотя бы в простыню, но не успеваю – дверь распахивается и на меня в немом недоумении смотрят три пары глаз. Какая-то возрастная полная женщина в очках, и молодая пара за ее спиной.
Немая сцена длится долю секунды.
– А ты еще кто такая? – оживает тетка.
Хозяйка квартиры. Только собственница может так орать.
– Я… я тут была… с Матвеем, – заикаюсь, застигнутая врасплох.
– Каким еще Матвеем? Я не знаю таких! – наступает она, а я, приложив смятую простыню к груди, пячусь назад. – Кто. Ты. Такая!
18. Глава 18
Я не знаю его фамилии, даже не могу сказать конкретнее, кто это. Да я вообще ничего о нем не знаю!
– Он снимал же у вас квартиру. Матвей. Высокий, с темными волосами...
– Никакой Матвей ничего у меня не снимал! Как ты попала сюда, отвечай!
– Я же сказала – меня пригласили. Он пригласил! Я… я сейчас, – и, схватив телефон, боком проскальзываю мимо нежданных гостей. Мчусь на кухню, поднимаю свои вещи и выбегаю в прихожую. Простыня сползает и предательски открывает грудь. Мужчина сально ухмыляется, но, заметив хмурый взгляд своей, видимо, жены, стирает с лица похабную улыбку и становится нарочито серьезным.
– И куда это ты собралась? А ну стой, прошмандовка! Я сейчас полицию вызову, вдруг украла чего. Не вздумай удрать! – орет тетка, и я понимаю, что проблем не избежать. А значит выход остается только один…
Цепляю за задники свои кроссовки, просачиваюсь в приоткрытую входную дверь и лечу босиком по ступенькам на несколько пролетов вниз.
Женщина что-то кричит мне вслед, проклятия отражаются эхом от бетонных стен, но по пятам никто не бежит, что уже радует. Потом раздается нервный хлопок двери, и я, наконец, торможу возле мусоропровода на этаже с цифрой "3".
Дыхание выбивается из груди дергаными толчками. Мне и страшно, и обидно, но больше всего, конечно, стыдно. До безумия.
Тоже мне – дочь самого Стоцкого. Голая, с трусами в руках, стою на лестничной клетке непонятного дома на отшибе города. Кому рассказать – в жизни же не поверят.
Осмотрев поверхности на наличие камер и убедившись в их отсутствии, скидываю простыню и спешно натягиваю свои вещи. Заталкиваю тряпку пинком в угол за мусоропровод и мчусь вниз, проклиная Матвея всеми возможными словами.
Куда он опять делся? Это уже не смешно! Совсем не смешно! Придурок!
Выбравшись на улицу, достаю из кармана телефон и набираю номер, с которого он мне вчера звонил. Я мечтаю устроить ему разнос и выражения выбирать не буду! Но бездушный робот отвечает, что абонент недоступен.
Значит, даже вот так?!
Хочется рвать и метать, крушить все вокруг от злости. Ну я ему устрою! Правда, сначала нужно убраться отсюда, а потом уже искать, куда он запропастился и устраивать разнос.
Пока вызываю такси, отец истерично ломится на вторую линию. И звонит до тех пор, пока у меня не кончается терпение. Не слушая, что он там несет, рявкаю, что через час буду дома и вырубаю связь.
Домой приезжаю выжатая словно лимон и хочу только одного – принять душ и забыть утреннюю сцену словно кошмарный сон.
Позорище! Прекрасное утро после первого секса, мать его.
Но не смотря на то, что я злюсь на Матвея, как-никак специально или нет, но он снова меня бросил и оставил отдуваться одну, все равно как последняя идиотка немного волнуюсь, куда же он все-таки исчез.
А вдруг что-то случилось? Кто-то позвонил, ему пришлось срочно уехать, а будить меня он не стал, планируя вернуться в скором времени. И о приходе хозяйки квартиры он тоже не знал.
