– Прямо сейчас?
– Да. – И тут же непонимающе прищурилась. – Что-то случилось?
– Скоро узнаем. – Нина попыталась изобразить воодушевлённую улыбку, но сама понимала, что не преуспела. По пути к приёмной директора, старалась настроиться на позитив. Не слушала наставления Люды, которая, уверенная в том, что лучше всех знает привычки и требования Михаила Семеновича, без остановки давала ей советы. Но Нине что-то подсказывало, что советы ей не пригодятся.
Михаил Семенович встретил ее серьезным взглядом. Гости пределы школы покинули, журналисты разъехались, и, казалось бы, он должен чувствовать облегчение, но он был хмур и напряжен, по всей видимости, напоследок его чем-то расстроили. И судя по его взгляду, свое разочарование он готовился выместить на Нине.
– Проходите, присаживайтесь.
Нина коротко улыбнулась, и присела на краешек стула у стола директора.
– Нина, у меня к вам только один вопрос: это правда, что вы работаете в стриптиз-клубе?
Нина не знала, куда глаза деть. Михаил Семенович приглядывался к ней с озабоченным видом, но в то же время в глазах промелькнуло что-то вроде любопытства.
Нина постаралась взять себя в руки.
– Зависит от того, что вы подразумеваете под словом «работать».
– У этого слова много значений?
– Я там преподаю, Михаил Семенович.
Он удивленно вздернул брови.
– В смысле?
– Хореографию, ставлю девочкам номера. А если кто-то, – Нина сделала выразительную паузу, не сомневаясь, кто именно донес до директора эти слухи, – намекает на другое, то он ошибается.
Михаил Семенович в задумчивости потер подбородок.
– Вы должны были поставить меня в известность. О том, что нашли вторую работу.
– Она не официальная, – порадовала его Нина.
– Да, и это лишь усугубляет ситуацию.
– Михаил Семенович, я не делаю ничего плохого. И я не от хорошей жизни пошла туда работать. Но с зарплатой учителя танцев в школе трудно содержать ребенка и оплатить съемную квартиру. Уж извините.
– Нина, я не прошу вас извиняться. Но вы и меня поймите. Что я должен говорить родителям? Они доверяют нам воспитание детей, а их учит… – Он неловко замолчал, а Нина едва заметно усмехнулась, мысленно закончив: стриптизерша. Но все-таки еще раз повторила, проявляя упрямство:
– Я не танцую стриптиз.
– Я вправе сомневаться в ваших словах, разве нет? Сколько вы там работаете?
– Несколько месяцев, – с неохотой призналась Нина.
Михаил Семенович кивнул.
– Вот видите.
Нина вцепилась в подлокотник, пытаясь справиться с собой. Поборола желание еще раз объяснить свою трудную ситуацию, знала, что бесполезно. Да и выглядело бы это жалко. Михаил Семенович и без того разглядывал ее с по-особому неприятным сочувствием.
Нина смущенно кашлянула.
– И что теперь?
– Думаю, вы и сами понимаете. Думаю, мы могли бы замять скандал, если бы… Если бы я сам выяснил это случайно, но когда об этом уже заговорили все вокруг…
– Лариса рассказала? – усмехнулась Нина.
Михаил Семенович неуютно повел плечами.
– Я догадался, что вы с ней давно знакомы.
– О да. Та еще… змея.
– Я не настолько хорошо с ней знаком, чтобы с вами соглашаться или спорить. Но принимать на школу удар, гнев родителей, простите, не буду и не обязан.
Нина печально кивнула.
– Конечно.
– Скандал нам не нужен. Да и вам, думаю, он тоже без надобности. Я не хочу вас увольнять, Нина, у вас прекрасно получается ладить с детьми, и у вас, определенно, талант, да и как человек вы мне нравитесь, но в сложившейся ситуации, все, что я могу предложить, это увольнение по собственному желанию.
