Остановка «Цунами» - страница 3

Воспоминания Стаса прервал подошедший к нему молодой человек.

– Доброе утро, Станислав Георгиевич! – это был вчерашний знакомый из бара.

– Доброе, доброе Олег. Голова не болит?

– Да все нормально. Вы извините меня, перебрал чуток. Встретил знакомых, вместе на зоне «парились», вот и решили отметить.

– Ладно, забыли. Ты сам-то как сейчас? Насколько я помню, у тебя в Корсакове семья.

– Не дождалась меня Ленка, уехала с каким-то погранцом на материк и дочку с собой забрала. Вот завербовался для работы на время путины, может, и навсегда останусь. В родном городе с моей справкой об освобождении места не нашлось, – Олег тяжело вздохнул, погруженный, видимо, в свои мысли, – а вам спасибо большое за то, что по справедливости на суде разобрались, нож действительно не мой был.

– Хорошо, еще, думаю, увидимся, только не по такому поводу, как вчера. Меня назначили прокурором района, так что обращайся по старой памяти, – Гордеев пожал протянутую парнем руку и стал наблюдать за приготовлением команды к высадке пассажиров.

Подошел катер с плашкоутом на буксире и начал швартоваться по левому борту судна. Палубная команда, закрепив швартовые, спустила трап, по которому первыми поднялись пограничники – лейтенант и двое рядовых для проверки проездных документов прибывших. Вдруг по рупору раздался громкий мужской голос:

– «Славный остров Итуруп приветствует нового прокурора района. С прибытием вас, Станислав Георгиевич!».

Пассажиры, столпившиеся у трапа, с интересом завертели головами, отыскивая того, к кому было адресовано приветствие. Из рубки буксира выглядывало улыбающееся лицо парня в форменном морском картузе. Присмотревшись, Гордеев узнал в лихом морячке Володьку Карасева, давнего друга младшего брата Сережки. Их матери в 47-м родили мальчишек в одной палате чуть ли не в один день. С тех пор семьи сдружились и даже, уехав с острова, изредка обменивались праздничными открытками.

«Как быстро доходит информация, – подумал Стас, – ведь только три дня назад подписан приказ о моем назначении, а поди же ты, уже и гражданские знают, что я еду этим рейсом». Не желая привлекать внимания, он слегка кивнул Володьке головой, давая понять, что услышал его, и направился к трапу, где уже полным ходом шла выгрузка. Море слегка штормило, и пассажирам приходилось выжидать, когда последняя ступенька трапа поравняется с палубой плашкоута, и быстро на него перескакивать.

На берегу Гордеева встречали двое – мужчина лет сорока в форме майора милиции, и второй, чем-то похожий на нового прокурора, такого же роста, тоже в очках, правда, заметно постарше и потучнее.

– Начальник районной милиции Сергеев, – и, немного помедлив, майор добавил: – Василий Иванович, прошу не путать с Чапаевым, – после чего лицо его расплылось в улыбке, но тут же приняло серьезный вид. Похоже было, что майор несколько навеселе.

– Кротов, судья, – представился второй встречающий, – вы извините, председатель райисполкома встретить вас не мог, но просил передать, что завтра в любое время ждет у себя.

«Ну, вот, начинаются чиновничьи игры, – подумал Гордеев, – сразу хотят показать, кто в районе хозяин. Мы люди не гордые, главное, чтобы дело не страдало».

Прошло не более четверти часа, и милицейский уазик остановился у одного из двухэтажных домов на окраине Курильска. С этого места как на ладони открывался вид на районный центр. Во времена учебы Стаса в средней школе на этом довольно обширном плато располагалась метеостанция и остановка автобуса, курсирующего между Китовым и Курильском, которая получила в народе название «Цунами». Круто вниз от жилых домов спускалась деревянная лестница, соединяющая жилой микрорайон с центром городка. Вдалеке виднелся мост с покосившимися перилами, соединяющий берега реки Курилки, в устье которой приютились одноэтажные домики еще японской постройки. За исключением нескольких новых зданий, Гордееву показалось, мало что изменилось в населенном пункте за прошедшее время. «Сколько же лет прошло?» – подумал он, рассматривая панораму города своей юности. «Кто-то сказал: в прошлое возвращаться нельзя даже во сне, потому что однажды в нем можно и остаться. А у меня такое чувство, будто я никуда и не уезжал».