Ребята отзвонились мне уже на второй день, чуть ли не клялись, что оборотней там вообще нет, а значит моей паре ничего не угрожает в этом плане. Но сняв им жилье недалеко от её общежития («Зачем снимать квартиру? Вот ещё. Я как все хочу! Мне же общаться не с кем будет!»), уезжать запретил до самого окончания обучения Элиссы и поручил следить круглосуточно. Они охреневали временами от моих указаний, но перечить не смели. А у меня выбора другого не было обеспечить ей безопасность, не находясь рядом самому. Поэтому принял все возможные меры, чтобы не сходить тут с ума, представляя, что её кто-то похитил и пытает.
Моя же радостная, ничего не подозревающая девочка спокойно готовилась к отъезду, предвкушая как ей там всё понравится («Точно Вам говорю, там классно, Эрнард!») и лишь изредка, в основном вечерами, вспоминала, что вообще-то предстоит расстаться со мной на довольно длительный срок. В такие моменты она затихала, подходила тихонько, взбиралась на меня, укладывая голову на плечо и вздыхая. И хотя видеть её без улыбки было тяжело, но мысль, что ей тоже не хочется бросать меня одного, всё же грела душу.
В назначенный день она провела разъяснительную беседу с Эмином о том, что нужно меня слушаться, выкатила мне несколько розовых чемоданов такого размера, что туда легко поместилось бы по четыре Элиссы, и бодрым шагом отправилась к машине, куда я поволок всю эту поклажу.
- Так волнительно уезжать отсюда, я же всё время только дома и дома.
- Ну уж конечно, а в офис и по городу кто со мной ездит? А по магазинам? А к собачьему парикмахеру?
- К грумеру же.
- Я так и сказал, - поднял её и покружил перед тем, как усадить на заднее сиденье и забраться туда же самому.
- А Вам нормально уезжать из дома? - сбросив балетки, Элисса забралась на сиденье с ногами.
- Как тебе сказать? Я редко куда-то уезжаю, поэтому немного не по себе, но уверен, что всё пройдёт хорошо. Ещё бы ты передумала оставаться там, совсем было бы отлично.
Пара звонко рассмеялась.
- Ну вот ещё, не для того я вещи собирала. Ничего, Вы привыкнете. Да и скоро я вернусь на выходные.
Я провёл костяшками пальцев по её щёчке, и Элисса как кошечка потёрлась о мою руку.
- Сейчас в самолёте полетим. Так страшно. Вдруг упадёт, - отстранилась она, усаживаясь, когда водитель завёл двигатель.
- С чего он упадёт-то?
- Ну мало ли что там может случиться.
- Ничего не случится, Элисса. Поспорить готов, что тебе понравится летать.
- Думаете?
- Точно.
- А что будет, если не понравится?
- Следующий раз на поезде поедешь.
- Да нет, я в смысле, что Вы сказали, точно понравится, а что мне будет, если Вы ошиблись?
- А что ты хочешь, чего ещё у тебя нет?
Она задумалась ненадолго.
- Потом Вам скажу, что хочу.
- Договорились, - не удержался и пересадил её к себе на колени. Так и ехали всю дорогу. А в аэропорту она мою руку вовсе не выпускала. Самостоятельная моя.
И как я и предполагал, пришла в восторг, когда самолёт взлетел. Естественно, у иллюминатора была именно Элисса, а мне отводилась роль сидеть рядом и продолжать держать её за руку, периодически подзывая стюардессу, чтобы принесла сока/воды/чая и т.д. Всё же перелёт занимал довольно длительное время.
- Они розовые, смотрите! - потянула она меня к окну, когда во время заката облака и правда приняли алый оттенок.
Но смотрел я не на них, а на её светящиеся глаза, на улыбку эту весёлую, на то, как заходящие лучи солнца окрашивают и её личико в нежно-розовый.
