Останься Собой Иной - страница 27

Я часто уходила спать раньше всех. Мне было не очень интересно слушать взрослые разговоры: чаще всего они были о рассаде, рыбалке, ремонте или какие-то споры. Иногда мне составляли компанию дети родительских друзей, но они приезжали редко.

Я приезжала сюда только за тишиной, убегала от московской суеты. В квартире слишком душно в летние вечера. Только в плохую погоду я старалась оставаться дома, звала кого-то из друзей к себе или ходила к ним сама.

Сейчас кажется, что моя жизнь была идеальной, а я её не ценила. Обижалась на родителей из-за того, что насильно заставляли ехать к бабушке или на дачу, что приходилось всю зарплату откладывать на учёбу, ходить со старым телефоном целых три года, отменять свои планы и сидеть в праздник с семьёй. Поссорилась с подругой Катей из-за какого-то мальчишки, который крутил нами обеими. В универе нагрубила преподавателю, Олегу Ивановичу, и даже не извинилась. А парень, что отдыхал в клубе, таки выпросил мой номер телефона – он был очень симпатичным, почти не пил и был старше лет на пять. Но так и не позвонил, потому что в ту ночь всё и началось. Но это уже не имеет никакого значения – сейчас другие правила и ценности, важны другие знания и умения.

Сон уже улетучился, воспоминания накрывали, настроение ухудшалось. Каждый раз, когда я вспоминала свою прошлую жизнь и сравнивала с нынешней, ностальгию сменяла печаль, от которой потом тяжело было избавиться в течении дня. Поэтому я решила не доводить мысли до точки невозврата и встать с кровати. Очень хочется пить и есть, и от меня воняет так, что нужно нырнуть в мыло.

Я встала и потихоньку на цыпочках пошла на кухню. Дома было очень темно, приходилось идти на ощупь. Всё тело ломило. Сейчас я поняла, почему ломота не проходила, скорее всего поднялась температура. Войдя на кухню, я подошла к окну и приоткрыла ставни, приготовилась, что глазам будет больно, но этого не произошло. На улице была тёмная ночь, даже луну закрыли тучи. Возможно, шёл дождь. Руками нащупала на столе свечу, зажгла её рядом лежащими спичками и плотно закрыла ставни обратно.

Кухню осветил дрожащий огонёк, наконец-то можно было осмотреться. У входа не было сумок, значит их уже кто-то разобрал. Газовая плита была накрыта крышкой и сверху стояла электроплитка, а на ней холодный чайник. Я налила воду из-под крана в чашку и выпила залпом. Потрескавшиеся губы жгло, горло требовало ещё. Но для начала я решила сходить в душ – а потом еда.

«Первым делом, первым делом я помоюсь, а покушаю, покушаю потом…» – пропела я себе под нос в такт давно известной песни. Хоть так приподнять себе настроение и отвлечься от назойливой горящей боли в руке.

Я взяла подсвечник с горящей свечкой и пошла в ванну. Закрыла за собой дверь и зажгла ещё одну свечу – нужно рассмотреть рану. Сначала я сняла с себя всю одежду и получила забытое удовольствие от наготы. На правом плече красовалась повязка с небольшим пятнышком засохшей крови. Как это всё снять я и представить себе не могла. Пришлось накинуть полотенце и выйти на кухню за ножницами и аптечкой. Я старалась как можно меньше касаться полотенца, чтобы сильно не запачкать его своим потом и прилипшей грязью.

В ванной я срезала ножницами бинт и сняла, но вот накладки на раны были настолько засохшие и в крови, что отрывать их было опасно. Минут десять понадобилось, чтобы размочить их перекисью. При соприкосновении с кровью жидкость пенилась, что меня очень сильно напрягло. В итоге я добралась до открытой раны. Дыры выглядели не лучшим образом – вокруг была опухшая и красная плоть, видна корочка поджаренного мяса, но запёкшейся крови было мало. Я решила мыться прям так, всё равно нечем прикрывать раны.