Останусь текстом - страница 12

– Высадка десанта! Обратный отсчет: три, два, один!

Две фигуры отделились от нашей экспедиции и скрыли за деревьями, посаженными по разным сторонам тропинки. Остальные мои попутчики не были ограничены комендантским часом. Наше путешествие не заканчивалось, а только набирало обороты.

После того, как мы избавились от толстого пассажира и его компаньона, ехать стало гораздо легче.

– Слушай, Димон, погнали со мной, здесь у забора яблочек нарвем, – предложил Дюс, – а потом их догоним.

Я сразу понял, о каких яблоках он говорит. Во дворе одного дома, мимо которого мы скоро будем проезжать, росло несколько яблонь, куда мы часто ходили, чтобы подкрепиться. Одна яблоня была расположена прямо возле забора, отчего и страдала больше остальных. Хотя самые дерзкие из нас, могли и во двор залезть, ради добычи.

Две фигуры, отличающиеся друг от друга лишь по росту (Дюс был ниже Димы) покинули нас в поисках чужих фруктов. Ехать стало еще легче. Я пересел на доску, где как раз освободилось место. Андрей достал свой телефон и начал снимать происходящее. Решил поработать репортером.

– Итак, сейчас мы ведем прямой репортаж с места событий. Наш долгий путь лежит к чужим огородам, хранящим вкусные арбузы. Вот это Коля, наш личный водитель, знает каждую кочку на местной трассе. Это Антоха. Антоха, помаши ручкой на память. А там, где-то вдалеке, еще два тела…

– Вон они бегут, – уточнил я.

Две фигуры росли по мере приближения к нам. Андрей решил запечатлеть спортсменов через объектив телефона. Коля при виде преследователей поддал газу, желая оторваться от фигур. Но парни бежали быстрее, чем мы ехали, поэтому спустя минуту мы были настигнуты. Догнав нас, они ловко запрыгнули в тележку. Делиться едой ни Дима, ни Дюс не стали, аргументируя это тем, что они почти ничего не нашли. Доказывая свою точку зрения, Дюс периодически что-то жевал. Мы продолжили свой путь, глядя на Большую медведицу.

Спать не хотелось никому из нас, ведь ночью у нас начиналась новая жизнь. Дневная по сравнению с ней ни на что не годилась: помогай в хозяйстве, работай в огороде. Конечно, ночью мы тоже проводили время в огородах, но с совершенно иной целью. Кстати, я заметил, что летом ночью не так уж темно. Лунный свет освещал все вокруг, благодаря чему мы могли рассматривать дома по обе стороны дороги, деревья вдалеке, спящих на поляне коней.

Мы будили сельских жителей гулом мотоблока и своим безудержным смехом, причиной которому могла стать любая вещь на свете. Но большинство шуток, произнесенных нами в пути, были посвящены нашему водителю, не упускавшему ни одной кочки и ни одного кизяка на дороге. После каждого толчка Коля принимался покрывать руганью Диму за то, что не заботится о сохранности транспорта. Мне стало холодно, может, действительно похолодало, а, может, это от того, что я уже минут двадцать ничего не делал, лишь сидел на доске, обдуваемый ветром. Надо было жилетку все-таки взять. Хотя и в этом равнодушно-холодном ветре был большой жирный плюс: он оберегал нас от назойливых (и таких же голодных, как и мы) комаров. Ночью этих мелких, невыносимых тварей было несметное множество. А выбор-то у них в плане жертв невелик: кроме нас никого из живых в это время не найдешь.

Проезжая мимо дома моей бабушки, я зачем-то надел капюшон. Боялся, что меня увидят? Нет, в это время все спят: в окнах не горел свет. Да и смысл мне прятаться? В деревне не так много людей, шастающихся по ночам. В любом случае бабушка бы узнала о моих похождениях. А дальше эта весть дошла бы и до всех остальных членов семьи. Так зачем я надел капюшон? Может, во мне на минуту проснулась совесть? Стало стыдно за то, что ночью я шатаюсь по деревне, обворовывая односельчан, с которыми завтра буду здороваться, как ни в чем не бывало. Они будут жаловаться мне, что ночью кто-то посещал без спросу их огороды и даже что-то украл! Мне это запросто могли рассказать, ведь в деревне у меня была репутация хорошего мальчика: учился в школе на пятерки, побеждал в олимпиадах, поступил на бюджет с высокими баллами по ЕГЭ. Ну разве может этот ангел ночью воровать арбузы? И все-таки мне кажется, что капюшон я надел, чтобы скрыться от бабушки, мол, это не я ночью хулиганю, меня здесь нет. Я в домике.