Остатки страха - страница 31

– Знаешь, – продолжил неизвестный, – я обожаю мучать людей. На этой базе, к сожалению, почти нечем заняться. Мы каждую минуту ждем приказа от главнокомандующего, но приказа нет… Вот уже – сколько лет? – десять лет, пожалуй. Мы гнием в этих коридорах, все еще надеясь, что кому-нибудь нужны. Мистер Доулсен говорит, что надеется на нас каждую минуту… Но разве мы можем долго ждать? Зато одно задание у нас есть: истреблять любую суку, которая хотя бы издали увидит нашу базу, не говоря уже о том, что побывает в ней!

Незнакомец особенно выделил слова «суку» и «нашу», что произвело на меня некоторое впечатление, и я окончательно осознал, что смерть меня все-таки настигнет. Рано или поздно – все равно настигнет.

– Твой мозг, дорогой мой, слишком мал для того, чтобы осознать всю грандиозность этого строения! Запутанные подземные лабиринты, простирающиеся на мили. Монстроподобные твари, готовые в любой момент оторвать твою башку. – После этих слов мне показалось, что незнакомец лишь собирается запугать меня, однако, как же я был тогда не прав. – Развитые технологии, способные сделать из тебя поджаренную котлетку.

«Фу, ну и мерзость!»

Но одна мысль внезапно овладела мной: почему неизвестный все это рассказывал мне? Тем более если все его слова правдивы!

Неизвестного перебил голос другого человека – если они вообще были людьми, а не человекоподобными созданиями! Но он был настолько тих, что я не смог расслышать даже интонацию. Неизвестный, выслушав другого, объявил мне:

– К сожалению, малыш, у меня еще много дел. Да, на базе скучно, но при том случаются форс-мажорные обстоятельства. – Он помолчал. – Но я не хочу, чтобы ты скучал, потому… позволь показать тебе твое будущее.

Настенный громкоговоритель зашипел, затрещал, после чего помещение погрузилось в давящую тишину, какая бывает перед чем-нибудь не очень приятном…

Я был весь внимание, не переводя глаз с затемненного угла.

Послышался скрежет металла о бетон – это клетка с попугаем опускалась на цепи с потолка. Еще недавно безразличный ко всему происходившему попугай заметно начал нервничать, как будто знал, что ожидает его в дальнейшие пару десятков секунд. Он заметался по клетке, распахивая клюв, но не издавая ни звука. Он забегал своими большими золотистыми глазами по комнате, словно искал у голых стен поддержки. Но ничто ему не помогало и не могло помочь, никто ему не помогал и не мог помочь, даже я, человекоподобный кусок дерьма, в который влили какую-то херотень, способную обездвиживать любое живое создание. Любое ли?..

Я смотрел на происходившее и про себя молился – о ком? – о несчастном попугае, уже готовом клювом разрывать прутья решетки. Пожалуй, попугай действительно пробовал сделать это: он вцепился клювом в один из прутьев и несколько раз потянул его на себя, – но на металле не осталось даже царапин (насколько же прекрасно было мое зрение!)

В бегавших по бетонному полу крысах тоже произошло изменение. Слишком заметное изменение! Они, как будто по приказу, собрались в кружок рядом с тем местом, куда должна была приземлиться клетка, и, замерев, уставили свои крошечные черные глазки на клетку – на попугая. Они совсем не шевелились – настолько любопытство заняло разум каждой твари.

Клетка стукнулась о бетонный пол – тонкий звук металла пронизал сгущенный воздух помещения.

Крысы запищали, а попугай начал подпрыгивать на месте, наверное, думая – если попугаи способны думать об опасности в такие тревожные моменты, – что смерть слишком близко, что еще недавно смерть была точкой на горизонте, идти/плыть/лететь до которой не меньше десятка лет, а теперь… она перед ним.