– Я куда-то полетел. Уж и не помню, по делу или просто так пролететься, ну, как вы любите говорить, – прогуляться. Я летел себе и думал, ну почему, почему нельзя, чтобы Солнышко светило всегда, чтобы не было всякого там небесного сброда: туч, облаков. А главное, не было бы этой ненавистной Темнотищи. Вот тут-то со мной всё и приключилось. Ведь вся беда в том, что мне никак нельзя задумываться, когда я куда-нибудь лечу. Нельзя, потому что… Но об этом потом, потом, в другой раз…
В общем, я летел, глубоко задумавшись, и вдруг меня по носу задела острым углом тяжёлая колючая снежинка. Я оглянулся. Вокруг меня во мраке белели, кружились ледяные звёзды. Я выбрался из снежной тучи и понял, что я угодил прямо в логово самой Темнотищи. Где-то внизу слабо сияло озеро огней. Это был город. Я решил переждать там до утра. Ведь там, где люди, – всегда тепло и светло. Я забрался в круглые часы на городской площади. Их циферблат уютно светился в темноте, а твёрдое и надёжное «тик-так» словно говорило мне: «Время идёт, время идёт, и Солнышко скоро встанет». Я терпеливо ждал, от нечего делать тихонько бормотал про себя: «Тик-так, тик-так».
Но вот улицы города оживились, захлопали двери, люди, выходя из домов, говорили: «Морозец, однако» – и тёрли щёки. Ботом из домов высыпали дети. Я ждал Солнышка, но его всё не было, и фонари не гасли на улицах.
Я не выдержал и начал тихонько посмеиваться в кулак: «Ну и Солнышко, ну и растяпа, обо всём забыло. Задумалось, наверно, замечталось. Вот уж не думал, что оно такое рассеянное».
Смотрю, дети с весёлым визгом, размахивая портфелями, уже бегут из школы по домам.
А Солнышка всё нет и нет. И часы равнодушно твердят своё глупое «тик-так».
Я уже начал не на шутку тревожиться. «Что такое, – думаю, – стряслось?» Но вот в домах одно за другим начали гаснуть разноцветные окна, и только вдоль улиц горели пустые жёлтые фонари.
И тут я понял: всё погибло! Или с моим Солнышком что-то случилось, или я, бедный, одинокий луч, всё на свете перепутал, спятил с ума и нечаянно залетел в злую сказку, где никогда не светит Солнышко…
Веснушка поднял голову и посмотрел на Катю.
– Понимаешь, мне до этого как-то ни разу не приходилось забираться так далеко на север, и я…
– Догадалась, догадалась! – радостно воскликнула Катя. – Это была полярная ночь. Мы в школе проходили. А ты этого не знал!
Веснушка весь вспыхнул. Соскочил с Катиного плеча на стол. Топнул ногой – прожёг уголок рисунка. Брезгливо отмахнулся рукой от струйки дыма.
– Ах так! Я ничего не знаю, а ты, конечно, всё наперёд знаешь, – гневно воскликнул он. – И что я подружился с лётчиком Володей. И что наш самолёт чуть не разбился. Это ты всё тоже знаешь, и это всё вы тоже проходили в школе!..
– Что ты, что ты, этого мы не проходили, – досадуя на себя, сказала Катя. Облокотилась о стол, не глядя на Веснушку, задумчиво посмотрела в окно, сказала, будто сама себе:
– До чего же погода замечательная… На небе ни облачка…
Веснушка вслед за Катей тоже посмотрел в окно. Некоторое время он ещё хмурился, потом не выдержал, улыбнулся.
– А то заладила: ничего не знаешь, в школе не учился, самый плохой, самый глупый… – на всякий случай проворчал он. – Ну, да ладно. Слушай, что дальше было. Такая тоска на меня напала, не могу тебе сказать. Солнышка нет, как будто оно сквозь небо провалилось. Я метался по городу, теряя силы, чувствуя, что вот-вот погасну. И всюду меня подстерегала Темнота. Она издевалась надо мной, дразнила меня. Она говорила, что завернула Солнышко в тысячу и одно чёрное покрывало и я уже больше никогда его не увижу. Вскоре я так ослабел от тоски и страха, что больше уже не мог летать. Чуть поднимусь в воздух и сразу без сил падаю на землю.
