— Вы не поняли. Эти процедуры его не излечат, просто отсрочат неизбежное, замедлят процесс. Одной процедуры хватит на месяц, максимум два. Но учитывайте, что полностью резерв целителя восстановится за один-два месяца. И не факт, что он захочет потом вновь лишаться всего своего резерва на столь долгий срок.
В наступившей тишине неожиданно громко прозвучал всхлип. И лишь по сочувственному взгляду лекаря я поняла, что этот звук вырвался из моей груди. Быстро смахнув слезы тыльной стороной ладони, постаралась взять себя в руки.
— Ладно. Если предположить, что мы будем делать эту процедуру каждый месяц, сколько он проживет?
— Около пяти лет. Вряд ли больше.
— Это уже что-то. Сколько таких целителей живет в этом городе? — я перевела дыхание, сглотнув вставший в горле ком.
— Я знаю двоих. Может, еще кто-то. Но все же не советовал бы — это абсолютно бессмысленно и…
— Это уже нам решать. Пожалуйста, договоритесь с кем-нибудь из них, чтобы сегодня вечером или завтра утром моему отцу сделали эту процедуру. Деньги у нас есть. Сейчас я что-то могу для него сделать? — я из последних сил старалась оставаться спокойной и собранной, хотя больше всего хотелось наброситься на мужчину, впиться клыками в его горло, услышать его предсмертный хрип… Но понимала, что вестник, принесший плохую весть, не несет за нее вины.
— Я… Хорошо, я схожу к целителю. Могу оставить снотворное для него. Он проспит, пока не придет маг, — подумав, согласился лекарь, не подозревая, какая угроза только что висела над ним.
Оплатив услуги лекаря и заперев за ним дверь, взяла снадобье и вошла в спальню к Дамиану. Старик сидел за столом и что-то быстро писал.
— Дамиан? — тихо позвала его.
— Да, я здесь. Только извини, тебя совсем не помню, — он сокрушенно покачал головой, откладывая в сторону грифель.
— Я уже поняла. А что ты пишешь? — с трудом сдерживая слезы, подошла ближе, заглянув ему через плечо, как не раз делала раньше. Но в этот раз наемник просто захлопнул толстый блокнот, не давая прочесть и строчки.
— Стараюсь записать как можно больше из того, что еще помню. Лекарь сказал что со мной, но удивления это не вызвало. Видимо, я либо уже ходил к другому лекарю, либо догадывался о болезни. Что ж, все там будем. А ты живешь по соседству, да? — он наморщил лоб, пристально всматриваясь в черты моего лица, но в его глазах так и не появилось узнавание.
— Нет. Мы живем вдвоем, — ответила едва слышно, вновь потекли слезы.
— Да? Я присматриваю за тобой или вроде того?
Дамиан озадачено почесал небритую щеку, напомнив этим жестом, как пару лет назад впервые попросил побрить его, ссылаясь на дрожь старческих пальцев. Это был первый звоночек, а я и не поняла.
— Вроде того…
— Думаю, тебе пора сообщить своим родителям или иным родственникам, что я больше не могу этого делать. Прости, — он с сожалением покачал головой.
— У меня только ты, — прошептала, сжав руку в кулак.
От переизбытка эмоций выпустила когти, тут же проткнувшие мою руку и заставившие невольно негромко вскрикнуть. Дамиан изумленно уставился на мою окровавленную ладонь.
— Дафна? — произнес с сомнением.
— Да… Ты меня помнишь! — кинулась к нему и прижалась к его широкой груди лицом, разразившись в глухих судорожных рыданиях, не в силах больше сдерживаться. Страх прорвался наружу, ударив по моим напряженным нервам, заставляя захлебываться от слез отчаяния.
