«А может тебя просто смущает, что рядом поселился не просто мужчина, но чертовски привлекательный мужчина?»
Эта мысль вдруг взорвалась в её голове, когда она, потушив свет, легла в постель. Волна жара при этом прокатилась по всему телу. Ника села на кровати, внезапно почувствовав, что сон как рукой сняло.
«Какой был шанс, что ты вообще когда-нибудь повстречаешь голливудского красавца? Согласись, небольшой. А тут он сам пришёл буквально тебе в руки».
От этого ей стало смешно. Где она, запуганная московская девушка, растерявшая за последний год столичный лоск? И где тот, которому приписывают романы с самыми красивыми женщинами планеты? Её рыжие волосы утратили блеск и объём, кожа, усеянная веснушками, потеряла румянец, а глаза больше не сияли. Пропали и элегантная одежда, подчеркивающая стройности фигуры, и умопомрачительные каблуки, которые она так любила носить – сейчас её гардероб соответствовал её настроению – унылый и бесформенный.
Хотя Войт в данный момент тоже был далёк от образа того сердцееда, который мелькал на экранах и красных ковровых дорожках. При встрече он был больше похож на рыбака – тёплая куртка, резиновые сапоги, вязанная шапка и борода. Довольно угрюмое зрелище. Ему бы крюк в руки – получился бы вылитый маньяк из фильма ужасов. И тем не менее, этот суровый образ не мог скрыть его привлекательность. А борода, казалось, придала ему больше мужественности. Образ высокого, сильного, красивого мужчины будоражил фантазию Ники. Она вспомнила его взгляд, его улыбку. И незаметно её воображение зашло ещё дальше – вот её руки прикасаются к его широкой груди, расстёгивают его рубашку, гладят его кожу. Она чувствует, как её дрожь передаётся ему. Жар уходит ниже, глубже…
Девушка резко встала. Надо было выкинуть из головы это наваждение. Что на неё нашло? С чего вдруг стала фантазировать о мужчине, с которым едва знакома? Неужели её тело после длительного перерыва пробудилось и стало требовать своего? Как долго оно оставалось без внимания, как без мужского, так и без внимания самой Ники. Все свои сексуальные потребности она закинула в долгий ящик, а тот заперла на ключ. Даже будучи в одиночестве, она не позволяла прикасаться к себе. И сейчас своё поведение Ника расценила как неразумное. Надо же! Готова накинуться на первого встречного.
Кожа на лице и груди горела будто в бреду. Девушка налила себе стакан воды и залпом выпила его, пытаясь охладить огонь изнутри. Это мало помогло. Пришлось выпить ещё. Она пыталась восстановить дыхание, учащённое образами эротических картинок в её голове. Но тело, её чертово тело, не сдавалось. Оно словно нашёптывало ей: «Я хочу твоего внимания». Ника чувствовала, как внизу приятно тянуло, чуть пульсировало и требовало прикосновения. Животное желание, древнее как само мир, проснулось в ней, взывая к инстинктам. Если бы сейчас в дверь постучался тот, кто волновал её воображение, как бы она поступила?
«Затащила в дом, срывая одежду с себя и него, впиваясь в губы и запуская руку под его ремень».
Ника усмехнулась и вытерла рот, смахивая оставшиеся на губах капли воды, представляя, что это сделал он, и образ его пальцев, прикасающихся к её губам, вызвал новый приступ жара. Ещё при первой встрече она отметила, несмотря на грубость и мозоли, как красивы и крепки его ладони.
«И такие тёплые…»
Что бы он мог сотворить одними только руками с её телом? А языком? Или… Она судорожно вздохнула, полностью отдаваясь фантазиям. Будто одурманенная, она позволила им завладеть собой.
