– Чем? – спросил Марк после некоторого молчания, уже пытаясь придумать, как сбежать.
– Некоторые травку кушали, электричество есть же, вот они и выращивали цветочки свои, их теперь не осталось. Трава медленно растёт, а кушать каждый день охота. Были у нас и те, кто человечину полюбил.… – Артем посмотрел на Марка, его глаза светились в темноте, – но их больше нет, не волнуйтесь. Ну а теперь обо мне, да что там – о большей части нашей: такие, как я, питаются уголковыми кошками. Моня и Григорий доедают медведя. Но не всех медведей здесь есть можно, многие заразились чем-то и переносят яд в своем теле. Грише и Моне повезло, но, когда медведь закончится, они присоединятся к нам. И станут такими же. Ибо медведи, как я сказал, не очень у нас тут.
– Да, я смотрю и другая еда не фонтан, – заметил Марк. Артем искоса бросил на него взгляд.
– Вы расист, Марк. Но я не обижаюсь, – сказал Артем, – тем более, что у вас тоже выбор теперь не велик. Нам нужны ловцы. Большая часть наших уже погибла. А тебя кошки полюбят, ты – настоящий кошатник.
Марк нахмурился, страх быть съеденным каннибалами отошел на задний план. Что такое ловец и что он должен делать – не имело значения, потому что в одном предложении за этим словом стояла фраза «многие из ловцов погибли».
– Спасибо за честь, но это – без меня, скоро… – Марк не закончил говорить, как его прервал Артем.
– Спасатели не приедут. Ни через три, ни через пять дней. Я думаю, что тебе нужно было это еще пару часов назад рассказать, но Григорий был против этого. Я, знаешь ли, честнее и благороднее, чем он.
– По этой причине ты оставил меня на съедение этой нечисти из окна? – усмехнулся Марк.
– Ай, Марк, нет, – цыкнул Артем. – Во-первых, этот вид кошек не так опасен, но чувствителен к ловцам.
– Этот вид мне чуть ногу не сломал! – разозлился Марк. Артем закатил глаза, он прошелся по комнате, тусклый свет от лампочки создавал длинные тени, Марк посмотрел на тень Артема и сначала не поверил, подумав, что это искажение. Он потер глаза, ведь спросонок всякое мерещится, но ужаснувшись, понял, что это не так. Тень Артема, и без того страшная из-за формы его огромной головы, имела еще одни уши и длинный хвост, который плавно менял свое положение, помахивая то вправо, то влево. Марк нервно выдохнул.
– Ну не сломал же, – Артем говорил небрежно, будто знал Марка много лет, – слушай, Марк, я тебе сейчас расскажу всю историю, как было и даже как будет. А ты отрицай, злись, впадай в депрессию, но прими все, как есть. Готов слушать?
Марк оторвал глаза от тени Артема и посмотрел на свою – без признаков кошачьих ушей и хвоста, немного успокоился. Он выдохнул и сел на матрас, закинув на него ноги в сапогах.
Когда Марк не мог справиться с волнением, он всегда занимал максимально удобную позицию, так он шел от обратного – расслабленное тело даёт сигнал мозгу – опасности нет, а это помогает собраться с мыслями и рассуждать логически.
– Излагай, – сказал Марк. Артем окинул глазами-точками его позицию, но ничего не сказал.
– Все началось как бы хорошо. С Зелеными был мир, они курировали места добычи и помогали нашей компании.
– Что-то уже неправдоподобно, – перебил Марк.
– Слушай и не перебивай. Потом наш любимый Добченко нашел месторождение где-то в этом районе, по его данным месторождение было настолько большим, что слюнки-то его потекли. Он стал опасаться, что Зеленые добро не дадут, ибо итак хватает нефти, но нефть – это деньги, а денег мало не бывает. Он стал строить здесь станции в тайне от Зеленых, нарушил договор. Зеленые, в свою очередь, готовили проект закрытия нефтедобычи, ибо появилась возможность энергию по-другому получать. Но это означало, что Добченко останется с носом – большим и толстым. Он разорвал договор и подослал своих людей устроить пожар в лабораториях Зеленых, чтобы уничтожить инновацию и сохранить свой бизнес. Только вот он ничего этим не добился, знание было не в лабораториях, а в голове удальца одного, который шпионом у нас тут куковал. Хороший парень… был, – Артем замолчал.
