– Ром, я не забуду того, что ты сегодня сделал. Если что, обращайся.
– Надеюсь, не придется, – постарался я смягчить приступ явно несвойственной бандиту щедрости.
– Увидимся, – кивнул мне Паук и, подхватив саквояж, направился к своим людям.
– Надеюсь, не придется, – повторил я теперь уже шепотом.
Кивнув Этне на коляску и дождавшись, когда она займет место на сиденье, я полез следом. После этого назвал вознице адрес и, увидев его косой взгляд, добавил:
– Даже не думай, мертвому золото без надобности.
Кажется, он понял все правильно и выразил свое внезапно возникшее желание как можно быстрее избавиться от нас понуканием своего вислоухого скакуна. Так что до дома мы добрались в рекордные сроки. За скорость, потраченные нервы и победу над жадностью он получил целый золотой и, как мне кажется, укатил счастливым. Но уверен, образ забитого желтыми кругляшками саквояжа еще долго будет приходить кебмену во сне.
Квохтанье крупной и отчасти звероподобной орчанки будет умилять меня всегда, как бы часто это ни происходило.
– Девочка моя, кто же тебя так?! – всплеснула когтистыми руками Неста и тут же злобно зыркнула на меня. – Сколько можно! Ты что, хочешь угробить ребенка?!
Угу, ребенок. Видела бы Неста, как это дитя вскрывает глотки здоровенным бандитам и не менее габаритным оркам. Впрочем, зачем это ей? Между орчанкой и моей напарницей сложились странные отношения. Этна покорно позволяла Несте купать себя и одевать, а та делала все это с диковато смотрящейся в исполнении орчанки заботой и любовью. Не думаю, что Лакис забыл предупредить сестру об опасности девушки, скорее всего внутри добродушной поварихи все же сидит оркский стальной стержень.
В этот раз дело было грязным, и я все же решил сходить в расположенную на первом этаже купальню. Стараниями Лакиса помывочный комплекс был разделен на две части – мужскую и женскую. За дощатой стеной уже слышался плеск и заботливое ворчание орчанки.
Быстро раздевшись, я полез в небольшой каменный бассейн и провел рукой по возвышенности у бортика. Установленный в углу конгломерат путаницы труб и разномастных бачков заклокотал и пыхнул паром. Буквально через десяток секунд из четырех сопел в каменных стенках ударили струи чуть теплой воды.
Бассейн быстро наполнился, и циркуляция воды начала повышать температуру купели. Когда она стала комфортной, я отключил огненный камень в системе труб, но оставил рабочим тот, который создавал давление в паровом насосе.
Массировавшие тело струи наконец-то позволили мне расслабиться и даже задремать. Увы, долго блаженствовать не пришлось. Не дождавшись моего доклада, в баню явился Лакис.
– Трудно было зайти ко мне перед купальней?
– Трудно, – честно сознался я.
– Ладно, – со странной покладистостью кивнул орк и присел на идущую по периметру купальни лавку. – Поговорим здесь.
– Может, лучше потом? – сделал я попытку вернуться в сладкую дрему.
– Нет, – категорично сказал Лакис и уставился на меня.
Пришлось рассказывать.
Мое повествование заняло не более пяти минут и закончилось тем, что Лакис тут же полез обыскивать сваленные на полу вещи, а затем прямо на лавке пересчитал выданное Пауком золото.
– Двести тридцать пять гульдов, – с показным недовольством подытожил орк. – Как-то дешево ценит свою жизнь прощелыга Висент.
– Почему прощелыга?
– Ну он не всегда был Пауком.
– Да ну? – заинтересовался я.
– В детстве Висент был очень умелым карманником. Видно, с тех пор так и не смог побороть неразумную жадность, а ведь ты его от марука спас.
