- Ты ранен, - пытаясь сбросить его руку.
- Плевать. Когда смерть так близко, любить хочется втройне. Я валялся там и думал не о том, что могу сдохнуть, а о том, что недолюбил тебя. Все эти годы я мог по пальцам пересчитать, сколько раз тебя брал…Мало. Ничтожно мало. Трахать тебя хочу. Нежно и долго трахать, Наааай. Ты так пахнешь…твою мать, я так голодал по твоему запаху! Я знаю, ты уже влажная для меня.
О нет, не просто влажная, мои колени стиснули мотоцикл, и я прижимаюсь к его груди спиной, чувствуя, как все тело покрывается мурашками от этих мучительно медленных ласк и от его слов. Едва касается ребер, скользит по бокам и снова возвращается к соскам, пока не сжал грудь сильно, заставляя всхлипнуть.
- Я хочу тебя…сейчас хочу. Сворачивай к деревьям, Бабочка.
- Нет, - прибавила газу, и мотор яростно взревел под нами.
- Нет? – все так же кончиками пальцев по животу, заставляя его судорожно сжиматься. Потянул подол застиранного мешковатого платья вверх. Скользя между ног и сжимая плоть через материю трусиков, - Каждую ночь я представлял, как ты извиваешься подо мной и стонешь мое имя. Люди умирали вокруг, воняло мертвецами, кровью, гарью и смертью, а я думал о тебе, - двигает пальцем по материи, то надавливая, то едва касаясь, и я, тяжело дыша закатываю глаза, теряя управление, и тут же открываю, чтобы смотреть вперед. Чокнутый…мы же разобьемся.
Его голос обволакивал, просачивался в каждую пору на теле. Он голодал? Он не представляет, в каком аду жила я сама. И сейчас я в аду, и огненные языки лижут мой позвоночник от копчика к самому затылку. А он дразнит намеренно медленно, намеренно с этим потрясающе-пошлым шепотом мне на ухо, от которого сладко тянет низ живота. Его голос. Он умел им доводить до безумия, до той тонкой, как волосок, грани, когда я могла взорваться лишь от его хриплого приказа сделать это. Проникает в меня пальцем на всю длину, и по моему телу проходит судорога. Мотоцикл виляет на дороге, прыгая по щебенке.
- Какая горячая. Огненная. Бл*****ь, Найса, останавливайся. Иначе мы на хрен разобьемся, когда ты будешь кончать.
- Боишься, - застонать от резкого толчка и от ощущения, как он сильно сжал сосок, посылая по моему телу разряды в пятьсот вольт электричества, одновременно впиваясь зубами мне в затылок, - разбиться?
- Ну что ты, - еще один толчок, и я шиплю сквозь зубы, сжимая его пальцы мышцами изнутри, - я просто тоже хочу кончить, - выскальзывает наружу, размазывая влагу по моему клитору, и снова резко внутрь, - до того, как мы сдохнем, чертовая эгоистка.
Мотоцикл сносит с дороги.
- Тормози, мать твою.
Сильно бью по тормозам и, слегка накренившись, мы останавливаемся возле огромного дерева с длинными тонкими листьями. Тяжело дыша, держусь за руль, чувствуя, как он сжимает меня под грудью двумя руками. Сильно. Так сильно, что мне нечем дышать.
- Сучка ненормальная.
А сам жадно целует мой затылок, прикусывая кожу, сжимает мою грудь и перекатывает соски между пальцами через материю. Его эрекция упирается мне в спину и от одной мысли, что Мадан скоро возьмет меня, хочется взвыть от нетерпения и предвкушения.
- Раздевайся, Найса, хочу тебя голой. Я, бл**ь, задолбался представлять твое тело. Я хочу его видеть.
Взвилась от едкого возбуждения, от его слов и от того, как тяжело дышит мне в затылок, продолжая сжимать мою грудь, мять ладонями.
- Давай, Най, я с ума схожу, так хочу смотреть на тебя…пожалуйста, разденься. – и мне самой нечем дышать от этого шепота, от того, что чувствую его дрожь и затрудненное дыхание, - или я раздеру эти тряпки к е***й матери.
