– А что думаешь ты сама?
– Не знаю даже. Вряд ли это все правда. Чтобы жабу запугать, нужно рассказывать всякую страшную хрень – иначе она в бой не пойдет. Войсками вообще-то заправлял Наместник Зверя – вот его я видела.
– И как он выглядит? – заинтересовался Дорлан.
– Человек в плаще, вроде тебя, – ответила Глина. – Только у него тело все время светится, так что трудно рожу рассмотреть…
– Лицо, – поправил Дорлан.
Гадина равнодушно кивнула.
– Ну да… И он хороший колдун. Боевой колдун. Рассказывали, в рубке на одном из малых островов на него напало человек сто – так он их всех одним взрывом положил на месте.
Взволновано пройдясь по тесной комнате, Дорлан замолчал на некоторое время. Деревянные половицы скрипели под его ногами, и где-то в углу пищала мышь, спрятавшись среди множества пустых кувшинов.
– Я никак не могу взять в толк, – внезапно нарушил молчание маг, – почему Долла и ее сестры позволили себя убить. Ну, пусть Медведей было меньше, и колдуньи не смогли им помочь. Но зачем приносить себя в жертву?! Зачем она отдала свое тело на растерзание? Почему не могла переместиться куда– нибудь в безопасное место?!
Глина усмехнулась.
– Не-так то просто ей было переместиться.
– Почему это?
– Зверь с Наместником потрудились, – объяснила гадина. – Мне одна сеструха, Рага, рассказывала. Она служила рабыней– носильщицей у Наместника и видела, как тот игрался с пойманными голыми ведьмами. Они все в плену оказались после того, как попытались этот ваш… прямолуч что ли… сделать.
Дорлан удивленно поднял брови.
– То есть, ты хочешь сказать, что Зверь изменил законы пространства в Коруэне? И теперь, когда пользуешься там прямолучом, то попадаешь к нему в плен?
– Слушай, я всех этих колдовских заморочек не понимаю, – хрипло отрезала Глина. – Говорю, что слышала – и все.
Маг потряс головой, словно стараясь выбросить из нее назойливые мысли. Затем нерешительно взглянул на ссутулившуюся ящерицу.
– Мне не вполне ясно, что я должен делать со всем этим … – промолвил он. – Тебя привела ко мне воля Доллы, это несомненно. Но что она хочет от меня? Зачем мне знать о судьбе Коруэна?
Глина основательно подумала.
– Не знаю точно… – наконец, сказал он. – Но внутри меня сидит такое чувство, будто ты можешь… изменить все к лучшему. Вернуть Коруэну мир, что ли…
– Я? – изумился Дорлан. – Но как? Что я могу один?
Глина помотала головой и улыбнулась. Улыбка получилась кривая и уродливая, но совсем не злая.
– Что тебе сказать, Дорлан? У меня в голове каша. Трудно понять, когда я говорю от себя, а когда – от этой Доллы. Боюсь – дам тебе какой-то совет, а он окажется простым советом тупого глиняного гада…
– Что я могу один?! – повторил волшебник. – Многотысячная армия и маги-полубоги во главе! Даже если то, что ты говоришь, правда – а я в этом не так уж уверен – то ничего уже не изменить! Даже добраться до Коруэна не так-то…
Он вдруг осекся. Несколько секунд в комнате стояла полная тишина.
– Кстати, как тебе удалось в одиночку доплыть сюда из Коруэна? – в голосе Дорлана прозвучало недоверие.
Глина снова усмехнулась.
– Хороший вопрос. А ответ будет еще лучше. Не помню.
– Не помнишь? Как это?!
– А вот так. Брела по проклятому снежному полю – там, на острове. Мысли в голове жгли, как уголья. Я потеряла сознание – и очнулась здесь, в Танакее, на песчаном берегу. А рядом была большая синяя лодка.
– И это все, что помнишь?
