– Марс! Сынок! Это я, твой папа…
– Молчи, никчёмное создание, или я подавлю тебя раз и навсегда. И, когда я покину твоё тело, ты будешь мёртв.
– Марс! Бегите, пока я могу сопротивляться, я сдержу его… А-а-а-а… – раздался крик отца.
Теперь я всё понял. Морзуф каким-то образом вселился в моего папу, чтобы обманом завладеть амулетами. Поскольку те были надеты на меня и Люси, мы с ней могли видеть его истинный облик. Рэни – тоже мог, но потому, что в нём живет менг, а они всегда видят своих хозяев, высоких, и не важно, в каком обличие они в данный момент. Мама же – единственная среди нас, кто продолжала видеть в своём муже любимого ей человека, прошедшего с ней большую часть сознательной жизни.
– Дурак! Ты даже не представляешь, кому ты сопротивляешься, – в глазах Морзуфа-отца поселилась ярость борьбы. Но отец и не собирался сдаваться:
– Бе-е-еги-и-и…
Мама почувствовала: со мной что-то происходит. Да и на Люси лица не было. Рэни крутил головой и метался из стороны в сторону в ожидании команды, «что же ему делать».
– Марс. Что с тобой, сынок? Твоё сердце того и гляди сейчас выпрыгнет наружу, – мама попыталась отступить назад, чтобы осмотреть меня и понять, что так взбудоражило моё сознание.
– Ма-ам, – теперь уже я крепко обнял и прижал к себе ничего не понимающую маму. – Я тебя очень люблю. Послушай меня, родная, – шептал я ей в ухо. У меня появилась такая возможность, пока сознание моего отца боролось с присутствием Морзуфа. – Это не твой муж и не мой папа. Это ужасный человек, который хочет погубить нас всех. У нас нет времени на объяснения. Просто поверь мне и беги. Пожалуйста, беги.
– Что-о-о? Что ты говоришь? Ты сошёл с ума! – мама оттолкнула меня и обернулась. Перед ней стоял мужчина с внешностью отца, внутри которого ликовал победитель -Морзуф.
– Не та-а-ак я себе всё представлял. Не так… Но что же. Будем подстраиваться под реалии. Вы со своим отцом немножко вывели меня из себя, – сурово и деликатно говорил Морзуф. – Так что я на пределе. Прошу тебя по-хорошему, отдай мне амулеты, и больше никто не пострадает.
Мама стояла на точке, где встретились два взгляда и шла не зримая борьба. Я понимал кого он имеет в виду. Но как мне ее убедить? Она не поверит. И я принял единственно верное решение на тот момент. Может, оно и было неправильным, но временем на дальнейшие размышления я не располагал. Морзуф с каменным лицом начал двигаться в нашу сторону. И я понимал, что ни сил, ни возможностей остановить его у меня нет. И, если амулеты окажутся у него, тогда… Мне даже страшно подумать, что произойдёт с обоими мирами, а соответственно, и с моей мамой.
– Бежим! – крикнул я и рванул прочь. Люси схватила рюкзак с Менгусом и направилась в другую сторону. «Умница», – подумал я. Нам сейчас никак нельзя, чтобы оба амулета находились в одном месте.
На бегу рюкзак сильно трясся, и из него выпал последний шар, который у нас остался. Рэни – он побежал со мной, – увидев шар, рванул за ним. Я же посмотрел на маму, она была жутко напугана происходящим, и теперь ей ничего не нужно было объяснять. Её «муж» начал испускать какой-то дым, его сопровождали короткие вспышки, перерастающие в маленькие молнии. Это была магия. Но что он хотел сделать ей? Я не стал дожидаться результата и скомандовал своему псу: «Фа-а-ас! Рэни-и-и, останови его». Мне стало очень страшно за маму. Рэни уже подбежал к шару, схватил его, и, поменяв направление, он нёсся в сторону дымящего Морзуфа. Люси, услышав мой крик, остановилась и обернулась. От увиденного она замерла, произнесла те же слова. И в этот миг две молнии от наших амулетов направились Рэни в пасть, где находился выпавший шар. Спустя еще мгновение, разъярённого пса поглотило цветное облако пыльцы. Чем ближе оно приближалось к Морзуфу, тем отчетливее вырисовываться растущий силуэт некогда милого пёсика. Теперь он был размером с медведя, и вот мы увидели раскрытую пасть с зубами, каждый из которых готов впиться в обидчика. Этот монстр рос с каждой секундой и уже по всем параметрам превосходил бурого зверя в разы. Как же трепетала каждая клеточка моего тела, радуясь тому, что это существо – на нашей стороне. Не было никаких сомнений: мы победили.
