Остров Марса - страница 7

Значит, это и был тот фонарик, на который я шёл. И это были не листья, а менгусы на ветвях.

Представление в небе продолжалось не долго, а потом "листочки" вернулись на свои места и погасли. Вокруг стало так тихо, что я слышал, как бьётся моё сердце, оно стучало так быстро, как будто хотело выйти и погулять в этой красоте, но красота уже успела спрятаться. А я решил прилечь под ветвями могущественного дерева, чтобы довериться чарам Морфея и набраться сил на следующий день. С полной уверенностью, что он принесёт мне не меньше впечатлений. Облокотившись и устроившись поудобнее, я ощущал что-то такое родное и нежное, то, что я испытывал, когда мама меня укладывала спать и пела колыбельную. Это было ощущение безмятежного счастья и любви.

Сквозь сон я услышал женский голос, он был негромким:

– Найди ее. Найди ее, – слышалось вокруг.

Открыв глаза, я понял, что это исходит от дерева. Испугавшись, я отпрыгнул в сторону.

– Найди ее.

Ничего не понимая, я недоуменно спросил:

– Кого? Кого мне нужно найти?

Но ответа не было, все вокруг затихло.

– Чего ты ждал? «Что тебе кто-то ответит?» – спросил я сам себя. – Здесь никого, кроме тебя, дерева и мен.... И тут меня осенило:

– Менгусы, где менгусы? Которые вчера казались листьями на ветках величавого дерева, которое сейчас, в свете дня, выглядело совсем иначе. На нем не было ни листочка, и ветви были похожи на кости скелета.

И вдруг земля под моими ногами затряслась. Мой взор упал на поле с цветами, которое окружало то, что еще вчера казалось оазисом, а сегодня стало высохшим беспомощным деревом, нуждающимся в помощи. Тут я заметил, что цветы, напротив, опять обрели корону в виде пыльцы, как будто за ночь они насытились.

Но как это могло произойти ночью? Не успел я поразмышлять, как цветы словно расступились и передо мной появилась тропинка, уходящая за горизонт.

– Это путь, который ты мне указываешь? – почему-то спросил я у дерева.

– Я и за день его не пройду, ведь я даже не вижу конца этой тропинки, думал я, а вернее – моё эго. Дрожь земли стала сильнее. С дерева на меня упал мой менгус. Он, видимо, спал, когда его сородичи покидали дерево, и теперь испуганно вцепился в меня, уткнувшись в шею. Земля уже стала как будто бурлить. И вот уже комья стали подлетать вверх. Так страшно мне ещё не было. Казалось, что сотня дровосеков рубит лес, а другая сотня выкорчёвывает деревья. Вырвавшиеся из земли корни подхватили меня и понесли сквозь поле вдоль тропинки, навстречу горизонту, который почему-то удалялся, как бы быстро мы не двигались. Менгус все это время был рядом. В какой-то момент корни остановились, придав нам энергию и мы полетели.

Все вокруг вращалось с такой скоростью, что я не успевал вцепиться взглядом ни за одну из картинок, что мелькали перед моими глазами. Однако я заметил, что менгус стал расти. И вдруг я почувствовал, словно меня что-то затягивает. Вращение очень быстро прекратилось, оглядевшись я понял, что это мой друг, превратившись из слонёнка в большого слона, размером с Пегаса, притянул меня своим хоботом и усадил на свою могучую спину. Укутав меня большими ушами нежно и бережно, словно мама накрыла тёплым одеялом перед сном, он удерживал меня от падения. Мы парили среди облаков, и теперь я мог разглядеть всю красоту моего острова с высоты птичьего полёта. Зрелище было завораживающим. Увидев Урсуса, я начал махать ему рукой, но он был так далеко и скорее всего не видел нас, поэтому стоял не шелохнувшись. Там был и мой корабль, стоявший на якоре в ожидании своего капитана. Суетившиеся менгусы, собиравшие пыльцу, выглядели как маленькие цветные муравьи, которые работают в своём муравейнике. И вот оно, дерево-загадка, укрывавшее меня ночью. Складывалось такое впечатление, что его кто-то выжал за ночь, на фоне всего прекрасного оно выглядело как утратившее силу создание природы. Но вдруг туча "менгусов-муравьев" облепила его и – о чудо! – оно стало оживать, покрываться листвой и цветами, а менгусы в свою очередь стали серенькими и уменьшились в размере, такими же, каким был мой менгус, когда мы впервые встретились. Видимо, каким-то чудесным образом, собрав "волшебную" пыльцу с цветов, они восстанавливаются и насыщаются, а потом передают эту энергию дереву, делая его вновь сочным и цветущим.