Остров «Недоразумения». Повести и рассказы о севере, о людях - страница 2

У чукчи на поясе только нож да за пазухой кусок оленины вяленой, за спиной палка, за которую продеты твои руки. Про баню забудь, привыкай чесаться, пока не достигнешь в этом совершенства, чтоб мог без труда доставать руками до любой части своего бренного, грязного тела, не меняя выражения своего лица, тоже не очень чистого. Приблизительно так объяснив специфику труда оленевода, он выпроводил нас, пожелав напоследок успехов в жизни и в поисках работы, достойной таких чуваков, как мы. Спасибо ему за пожелания и за то, что не взял нас на работу (мы бы ему наработали).

Хотя мы с Серым жили на хате, но на бич-вокзал частенько заглядывали. Было начало марта, и вербовщики все чаще заглядывали в это злачное место в поисках рабсилы. Поступило и нам предложение ехать в поселок Армань, это в пятидесяти километрах от Магадана, на рыбозавод Тауйского рыбокомбината плотниками, а во время путины работать и на рыбе. Это было более чем кстати, потому что денежки у нас кончились, а в начальники или хотя бы в «бугры», никто почему-то не приглашал. Кроме нас набрали и бригаду хохлов из восьми человек. Все, так или иначе, родня: сват, кум, брат, свояк и так далее.

В Армани нам сказали, что отвезут нас на какой-то остров Невезения в Охотском море, ну и ладушки, где наша не пропадала! Хохлы в общаге, в Армани скучковались все в одной большой комнате, и нам с Серым там места не досталось. Мы обосновались вдвоем, в другой комнате, мест было навалом, потому что до путины было еще далеко, и общага практически была пуста. Денег у нас оставались копейки, а наши молодые организмы требовали жратвы. Хохлы сказали, что у них тэж грошей нема, и воны тэж хотят жрать.

Хоть и не очень ладно, но это ещё и не конец света, и проснувшийся в нас здоровый и голодный оптимизм толкает нас с Серым двинуть на поиски пропитания. Благодаря Серёге, а вернее, девчонкам, очарованным наглостью и мужским «шармом» натурального блондина Сереги, мы вскоре шли в общагу, груженые всякой вкуснятиной, среди которой преобладала, конечно, рыба, кета, горбуша и здоровенная зимняя селедк (вкуснейшая). Кажется, что девахи выгребли из домашних холодильников все, что могли, а шестнадцатого марта они же организовали мне шикарный день рождения, мне тогда исполнилось двадцать пять лет.

Немного гордясь своей добычей, врываемся в комнату хохлов, и, мама миа, мы остолбенели! По всей комнате стоят раскрытые чемоданы. В них – пластами розовое сало, яйца, пересыпанные семечками, чтоб не побились, горы лука и чеснока, свиная тушенка в банках стеклянных, домашняя колбаса на столе кольцами в промасленной бумаге, яблоки свежие, будто только что с дерева снятые, дух стоит, как в гастрономе и фруктовом магазине. Хохлы оцепенели, не зная, что сказать, а вид у них был как у нашкодивших котов. Наша добыча показалась нам жалкой по сравнению с тем, что мы увидели. Ну да хрен с ним!!! Всё и так ясно..!

И с этими ходячими чемоданами с салом нам предстояло работать?! Их старшой, Андрюха что-то лепетал, «казав, шо воны хотилы поделиться с нами, тай ни успилы, що усэ будэ гарно, тильки визмить сала». Мы гордо отказались, сказав что их сало нам поперёк горла встанет. Но вернёмся немного назад, в недалёкое прошлое.

После долгих поисков работы в Магадане или за его пределами, на бич-вокзале мы знакомимся с мужичком, мастером из посёлка Армань, который и предлагает нам, так долго искомую работу. Это обычный вербовщик, один из тех, кто поначалу сулит золотые горы, а потом исчезает словно мираж в пустыне, с этими типами я был знаком ещё по Якутии. Там тоже всё шло гладко, но в результате мы с кентами, тоже соискателями на очень приличный северный заработок и приключений на свою задницу, оказались не в самой старательской артели, а в глухой Якутской тайге, на заготовке зелёных витаминов, то бишь сена, для священных коровёнок прииска Ыныкчан. Так что, дети старателей всю долгую Якутскую зиму будут с молоком, а о нас никто и не вспомнит, и молочка этого мы не попробуем, хотя и накосили шестьдесят тонн. Но всё это давно уже в прошлом, и сейчас мы опять внимаем речам какого-то хмыря, описывающего райский, курортный остров Недоразумения, в самом, что ни на есть Охотском море, до которого рукой подать, и который даже виден в хорошую погоду, ежели стать на Магаданской трассе и сделать из своих кулачков сколько-то кратный бинокль. Поскольку нам уже давно по хрену, куда лететь или куда ехать, то мы без лишнего базара, протягиваем свои трудовые книжки, которые, в принципе, никакой роли не играют, и молча лезем в кузов бортового «Газона». Я не упоминаю о бригаде хохлов, с которыми нам пришлось ехать до Армани, а впоследствии и вместе работать. Я просто констатирую факт, что мы с Серым были не одни.