– Ему двадцать восемь лет, Лена! – вскрикнул Павел Андреевич. – Пусть сам решает.
– Да как же это так! – заверещала мать. – На целый год хочет уехать ни с того ни с сего.
– Сынок, ты хорошо подумал? – спросил отец у Артёма. – Всё взвесил?
– Да, отец. Даже два столбца чертил, как ты учил.
– Видишь, – сказал Павел жене. – Он хорошо всё взвесил.
– Мам, всё хорошо будет. Я чувствую, что должен поехать.
– Чувствует он! А то, что должен остаться здесь, со мной, не чувствуешь?
– Я с тобой всю жизнь живу. И после острова буду жить, – урезонивал её сын. – А тут всего на год.
– Всего…
Если бы кто-то сейчас спросил Елену Борисовну, чего именно она лишается из-за этой поездки Артёма, она бы назвала только один пункт – самый главный и всеобъемлющий для неё: «Любимого сына на год». Разумом она ещё не успела объять всё, что терялось ею, все невесёлые изменения, связанные с отъездом обожаемого чада. Но её нутро, сущность… Сущность её всё это уже знала и именно поэтому отчаянно сражалась. Сражалась за то, что наполняло её, делало счастливой. Сюда входило многое: наслаждение видом довольно жующего её кулинарные творения сына; отправка его на работу и встреча с неё; совместный поход по магазинам и базарам; вечерний просмотр различных передач и ток-шоу с ним; обсуждение популярных людей, скандалов и новостей; бесконечные рассказы нашего героя о звонивших к нему в службу поддержки интересных, неадекватных, глупых, умных, смешных, тонкоголосых, хриплых и других людях. Всё это очень не хотелось терять. Без всего этого жизнь Елены Борисовны становилась намного бледнее…
– Там если за первый месяц не показываешь результатов, то отсылают обратно, – решил соврать Артём.
– Правда? – просветлела мать.
– Да. Такие у них условия. Не хотят тратить время на тех, у кого нет желания.
– Ну вот! – воскликнул отец. – Значит, может, и не на год.
– Но с другой стороны, мне, ведь, нужны результаты, – напомнил сын.
Хитрец – будущее которого могло пойти по двум, практически одинаково хорошим для него сценариям, – решил поставить свою мать в такие же условия.
Теперь перед Еленой Борисовной был вариант, где Артём терпит неудачу в похудении, но возвращается домой через месяц, и вариант, где его отсутствие затягивается на год, но возвращается он постройневшим и счастливым. Именно счастливым – она знала, как много для него значит похудение, сколько горя приносят ему лишние килограммы. Первый вариант был более эгоистичный, второй – альтруистичный.
– Я тоже хочу, чтобы ты добился результатов, – выдавила из себя мать. На самом деле, третий вариант, в котором сын вообще никуда не едет, был для неё милее всего. – А когда начинается эта программа?
Конкретные вопросы о месте, времени, каких-то обстоятельствах дела, которые задаёт тот, чьего одобрения в этом самом деле добиваются, часто говорят о том, что одобрение уже наполовину получено. А если эти вопросы задаются ещё и спокойным голосом после горячего спора… Ммм, как приятно, наконец, слышать этот спокойный голос. Он будто разделяется на два потока: первый – то, что реально говорит его владелец, второй – воображаемый, ласково добавляющий к каждой фразе: «Да, да, можешь делать что угодно. Я разрешаю. Я смиряюсь».
Артёма прекрасно слышал оба потока.
– В понедельник позвоню – точно скажут, – ответил он, пряча победную улыбку.
*****
В понедельник уже другой женский голос ответил нашему герою, когда он позвонил в «Свет». После того, как он заново назвал свои имя – на этот раз с фамилией и отчеством, – возраст, рост и вес, ему сказали подойти во вторник с утра натощак.
