Но радость оказалась преждевременной. В 20 мешках находилось 13 штанов и 27 курток.
– Это всё рыбаки… – констатировал Яковлевич. – У них эти резиновые штаны очень ценятся, а куртки им без надобности.
– И чего теперь делать?
– Так списывать. Только эти штаны… очень уж трудно списывают.
Ещё на одну «химическую» засаду Эф напоролся, разбираясь с приборами:
– Все на месте и номера совпадают – облегчённо вздохнул Костя.
– Приборы-то на месте: кому они нужны? – в голосе Яковлевича замаячила какая-то «поганка».
– А что не так?
– Там, у одного прибора должен быть пробник.
– Какой пробник?
– Радиоактивный.
Встревоженный пересчётом резиновых штанов, Эф забеспокоился:
– И что?
– Нет пробника.
– А где он?
– Его Миклован за борт выбросил.
– А кто это?
– Механик, тут, такой был.
– Миклован это фамилия?
– Нет. Фамилия у него: Антошкин.
– Так, «химия» это же вотчина помощника. За каким чёртом туда механик полез?
– У них отношения плохие были. Помощник за ним с кортиком по кораблю бегал.
– После того, как Миклован пробник выбросил?
– Нет, по другому вопросу.
– Весело у вас тут было.
Яковлевич выразил согласие нервным тиком.
– А прибор списать не пробовали?
– Пробовали.
– И что?
– А как его без пробника спишешь?
– Так, за каким… этот придурок его выбросил?!
– Он за потенцию свою очень переживал.
– Ну, и как с потенцией у Миклована?
Судя по мимике боцмана, прелюбодеяние не являлось главным грехом командира «боевой части пять» мпк «Махов».
Остаток дня Эф провёл среди тюков с постельным бельём, подушками и одеялами. При этом, Костя так и не смог определиться, с какого именно размера простынь перестаёт быть таковой, и начинает сбивать ровный строй цифр вещевых аттестатов.
Большие волнения Эф испытал, начав поиски «полушубков овчинных» и «полупальто меховых». Но в итоге, какие-то видавшие виды зипуны отыскались. Те ли это были «полупальто» и «полушубки» неизвестно, но по количеству сошлось.
А с утра Эф взялся за штурманию. И когда он уже было собрался удивиться отсутствию недостачи, выяснилось, что не хватает трёх «часов морских».
Штурманский электрик старший матрос Отс пожимал плечами и растягивал слова с эстонской неторопливостью:
– Я служу тут третий год. При мне, здесь никто, никогда, ничего, не пересчитывал. Но когда я был «молодой», тут служили братья Жироуховы. И им нужен был фосфор, чтобы буквы «СФ» на погонах светились, когда они будут возвращаться в родную деревню. Я думаю, что фосфор с циферблатов «часов морских» находится на дэмэбэшной форме братьев Жироуховых. А сами часы сделали бульк.
И старший матрос Отс показал рукой за борт малого противолодочного корабля «Николай Махов».
Ещё за «Маховым» числилась глубинная бомба. Правда, учебная. Но если пропажа штанов резиновых или часов морских, органично вписывались в логику наших широт, то отсутствие на корабле бомбы, к тому же учебной, вызывало недоумение.
Про бомбу Эф узнал через три месяца, когда всё-таки сподобился доехать до Росты.
Нет, Костя пытался отправиться в таинственную Росту, но каждый раз командир выражал неудовольствие, по поводу длительного отсутствия Эф на корабле, и поездка переносилась. Поэтому сверку Костя смог сделать только, когда сменился на «Махове» командир.
К этому моменту, дракон раздирающий душу и кошелёк, любого помощника командира корабля: недостача, затаился за спинами других персонажей острова Ша, принимающих не менее активное участие в жизни лейтенанта Эф.
