А потом – годы обучения и годы редких радостных встреч на общих поселенческих праздниках, встреч целомудренно-чистых и очень искренних. А потом – объявление о военном походе и последняя их встреча…
Они расстались. Воин исколесил много земель, многое повидал. Потом женился на простой крестьянке, завёл детей. Но сердце помнило ту, единственную, несказанно нежную.
И вот он на смертном одре, косматый и седой, не совсем старый, но как старик. Он простудился в холодной реке, помогая ловить брёвна, и умирает от простуды в лихорадке (я – внутри, поэтому моё тело при этом тоже судорожно трясёт!). Он видит плачущую жену, бегающих в игре своих внуков, на которых бессильно прикрикивает жена-бабушка. Все звуки – будто через вату, они перестают его волновать. Он погружён в себя, вспоминает свою светлую любовь…
«Эх, вроде и неплохо жизнь прошла… Мечталось об одном, а жить пришлось – в другом… Всё было: и сражения-бойни, и пиры с пьянками, и дебоширство, и причитания жены, и заботы о судьбе детей, и радость возни с внуками, и нужен был в работе до последних своих дней… Ан вон как выходит: вспоминается-то Чистота, несбывшаяся Любовь… Прими, Господи, душу мою и опыт мой!…»
Лихорадочная тряска тела. Последняя судорога, перехват дыхания – и что-то отделяется…
Я, маленький сияющий шар сознания, завис над телом… Мне совсем не хочется в него возвращаться… Я бесстрастно наблюдаю всхлипы жены, приход многих людей в избу…
Потом – погребение в деревянном дощатом гробу на сельском кладбище, поминки с самогоном… Бабий вой… Я бесстрастен… Завис снова на кладбище, над своим крестом… Нет, ничего не держит… Всё, улетаю…
Быстро лечу в бесшумном тёмном пространстве (будто с заложенными ушами). Мелькают пункты-повороты, но меня мчит-несёт туда, куда надо именно мне. Вываливаюсь будто из трубы-люка на свет, меня тут же подхватывают люди (по ощущению – друзья) в облегающих, будто космических костюмах: «Ну, наконец-то!» Похлопывают по плечам, обнимают, подсмеиваются над моей ошарашенностью…
Глупо улыбаюсь и начинаю привыкать, что вернулся Домой, на перевалочный пункт. Меня ведут в Зал, где будто вставляют кассету или диск с моей жизнью, и вместе мы смотрим эпизоды из моего воплощения. Где-то просто подсмеиваемся, где-то отпускаем реплики… Потом я растягиваюсь на удобном лежаке и долго ОТДЫХАЮ… Ох, сколько дел мне предстоит: всё пересмотреть, извлечь уроки, сделать выводы, а потом – наброски уроков на следующее воплощение…
Главный вывод: мечталось об одном, а жить пришлось в другом, без восторга любви в сердце. И вроде всё было достойно, но урок Любви так и остался мечтой.
Выбираю жизнь, где я буду счастливым, любимым ребёнком; где главными трудностями будут трудности внутреннего роста, осознавания и вспоминания Себя-Настоящего; где буду любить и быть любимым, где смогу сотворить жизнь такой, какой хочу – в Любви и Радости; где смогу выйти не только на человеческие, но и на космические уровни Любви. Только надо очень чётко продумать роли всех моих друзей во множестве вероятностных линий развития. Ведь когда я нырну в воплощение – неизвестно, какие варианты я буду выбирать в своём игровом беспамятстве…
Ура тебе, Сознание Творца! Что за чудесная возможность самому творить и самому же играть в своё творение!
Одно из первых воплощений
Я – первобытный мужчина, волосатый, бородатый, лет 24-х, в шкуре медведя. Имя Йа-Йа. Средняя Европа. Каменистая Земля, пещера, дальше – растительность, леса. Почему-то я живу один. Как будто бы я проявил своеволие, неповиновение, нарушил какие-то законы племени, и меня изгнали. Живу в пещере, умею сохранять огонь, охотиться с копьём, готовить мясо на огне. Меня беспокоит, что на дальних границах моего пространства кто-то вынимает мою добычу – зайцев из силков. Планирую выследить и разобраться с ними. Любви в моей жизни нет. Есть забота о выживании и пропитании.
