Действительно, за столом в гостиной собрались все, кроме Рейгара и Аннаэль, еще не вернувшихся с прогулки. Северяне стоя приветствовали Правительницу. Вульгус усадил ее между не спускавшим глаз со смущенной Авроры Синаем и Гаром, который шепнул, что очень рад выздоровлению Правительницы. «Это правда было похоже на болезнь. Но Рейгар сказал свое слово – и будто выдернул зудящую занозу. Конечно, еще болит, но скоро пройдет».
Вуль шепнул, что скоро вернется и вышел на кухню. Там он отодвинул заслонку у печи и, немного поколебавшись, кинул в огонь найденное у порога письмо. Затем принял самое беспечное выражение лица и вернулся в гостиную, где впервые после возвращения воинов начинался веселый и спокойный ужин.
А в огне печи сгорали пламенные слова:
«Анагон,
прошу, знай и помни, – чтобы я ни делал, ни говорил – я люблю тебя, бесконечно.
Но ради твоей безопасности – Боже, как глупо, как в романах, которые ты презираешь – ради тебя нам нельзя быть вместе сейчас. Ненавидь меня, презирай – тогда я буду спокоен и рад.
Когда-нибудь мы снова будем вместе – я сделаю все для этого, я убью любого, кто станет между нами. Но сейчас я бессилен.
Не отвечай, не пиши, не говори со мной.
Навеки твой, Рейгар».
Аннаэль лежала на берегу реки и наблюдала за Рейгаром. При встрече и по дороге сюда воин не сказал ни слова, но выглядел уже намного лучше. Девушка похвалила сама себя.
Рей повел ее сюда, разделся и с разбегу вбежал в реку. Там он принялся яростно тереть руки и спину, будто пытался содрать с себя кожу. Аннаэль изящно – насколько позволял живот, улеглась под деревом и ждала.
Наконец, когда комары начали противно пищать над ухом, воин вышел из воды и отряхнулся. Холодные капли долетели до ног Аннаэль, и она воскликнула:
– Эй! Аккуратней! – и тут же притихла, не зная, как отреагирует воин.
Рейгар обернулся и усмехнулся.
– Воды боишься? Сейчас как затащу в реку, будешь знать! – весело гогоча, он подбежал к девушке и подхватил ее на руки. Аннаэль, все еще не позволяя себе окончательно расслабиться, наигранно засмеялась и все пыталась заглянуть в глаза воину. Однако ничто не выдавало в нем подавленную недавно ярость. Лекарство делало свое дело.
Легат опустил ее обратно на землю и сам упал рядом. Рука его скользнула вверх по бедру девушки, задрав подол. Змея резким движением перехватила его руку.
– Не стоит.
– Да перестань, – мотнул головой воин, вставая на четвереньки и нависая над девушкой. – Я аккуратно.
– Нет, Рей! – Аннаэль, не на шутку испугавшись напора воина, ударила его кулаком в грудь. Медведь остановился, взгляд его затуманился, будто воин что-то вспомнил. Потом перевел взгляд на девушку. Его лицо выражало недоумение.
– Ан? – спросил он.
– Да, это я. Рей, что…
Воин откинулся назад и сел на траву спиной к девушке. Он слегка качался из стороны в сторону, и змея боялась даже дышать, не понимая, чем было вызвано это поведение. Благо, со стороны дороги послышался стук копыт. Медведь вскочил, натянул штаны и накинул рубашку. Оружие с собой они не взяли.
Через пару минут на тропе появился всадник. Гнедая лошадь медленно плелась, постоянно норовя остановиться и начать пастись. Всадник почти постоянно тыкал ее пятками в бока и дергал поводья, тихо бормоча ругательства. Аннаэль отступила назад, к реке, но Рейгар наоборот, двинулся вперед, разглядывая, прищурившись, всадника.
