Остров затонувшего солнца. Павильон желанных чудовищ - страница 16

! Очень не любит в проигрыше оставаться. Сразу видно, урожденный даймё, не чета жалованным князькам, которых напек покойный император. Но ни грана заносчивости в нем нету, точно говорю. Раз приходит он ко мне, к обычному смерду, и говорит: все мы погрязли в средневековье, господин Накамура. Продолжаем сидеть на корточках, подбрасывать кости и полагаться на судьбу, когда весь цивилизованный мир давно играет в рулетку. Рулетка – это строгий научный расчет, единственное – нужно дождаться подходящей комбинации, а для этого требуются средства. Понятное дело, я ему занял, сколько попросил, с тем он и уехал. В каких-таких европах мне теперь искать родителя вашего?

– Будь жив Такеши-сан, он бы нашел способ взыскать с должника хоть в Европе, хоть среди горных отшельников, – насупился хлыщ.

– Да, не чета новому боссу, Такеши-сан никогда не прятался по углам, – добавил красномордый парень и тут же заработал затрещину от почтенного.

– Не ваша печаль, что делает босс! Он живет своим разуменьем…

…а кто живет своим разумением, знает, что лучше вымокнуть, чем утопнуть. Так и простым смертным лучше отступить в сторону и подождать, чем закончится дело, когда злобные духи плодятся сверх меры и наносят людскому роду большой урон, а святые отшельники – ямабуси17 спускаются с гор и затевают с ними войну. В такие времена разъяренное море таранит сушу гигантскими волнами, земля дрожит и трепещет, а горы исторгают огнедышащую лаву.

Давно, очень давно мир не видел подобной баталии, еще с тех времен, когда Нара была столичным городом. Один ямабуси был настолько ловок, что изгнал из Нары всех злых духов, оборотней и призраков до единого! В знак признательности горожане предложили ему задержаться на отдых и выбрать любую из девиц, проживавших в веселом квартале, а было их великое множество – одна краше другой. Но отшельник побрезговал таким подарком, дабы не расточать на глупых баб свою магическую силу.

Тогда обиженные девицы собрали все золотые монеты, которые им удалось скопить, и украшения, и подарки, которые получали от поклонников, свезли к чистому озеру, высыпали в воду, стали рыдать и умолять озерного духа наказать заносчивого отшельника. Дух озера принял их подношение.

В глухой ночи, когда старая луна уже умерла, а рождение новой только ожидается, он подкрался к уснувшему отшельнику, одним ударом рассек надвое не только его могучее тело, но также и бессмертную душу, дабы обречь половинки горькой участи – перерождаться снова и снова в женских телах, телах двух прекрасных сестер, без возможности соединиться. Он обрек юных дев смирять гордыню, пока им не случится повторить подвиг отшельника и защитить новую столицу от напасти. С тех пор девы-воительницы рождаются в каждом поколении и ждут часа великой битвы с духами мононоке…

– …Правда или нет – мне неизвестно, но когда мальчонкой я проживал в Наре, мы частенько ныряли в чистое озеро, и мне свезло отыскать на дне старинную золотую булавку. Поняли, к чему говорю?

– Ага! Надо оставлять девчонкам хорошие чаевые, иначе в следующей жизни родишься бабой, – ухмыльнулся хлыщ. – Слыхали, чаровницы?

Девицы высунулись из-за ширмы и призывно захихикали, прикрывая накрашенные губы ладошкой.

– Вот остолопы! Я к тому, что соваться в чужие дела – только карму себе испортить. Видите, господин Такэда, с кем приходится иметь дело?

Господин Такэда слушал болтовню стрика в пол-уха, он прекрасно помнил этот прием из инструкций по организации дознания: следователь задает несколько формальных вопросов, а затем удаляется или переводит разговор на постороннюю тему, не проинформировав подследственного о существе дела. Подследственный мучится неопределенностью, испытывает чувство вины и безысходности, способствующие признанию. Даже без этого немудреного приема доброе расположение духа лейтенанта растворилось как радуга от порыва ветра. Он прекрасно знал, что отец – записной игрок, и понимал: кто играет – тот неизбежно проигрывает, но никогда не задумывался, чем отцовская слабость может обернуться лично для него.