Остров затонувшего солнца. Павильон желанных чудовищ - страница 36

Поэтому действовать придется неофициально. В так называемом «сеттльменте» – международном секторе Шанхая – действуют собственные силы правопорядка, что серьезно ограничивает возможности Императорской Квантунской армии, в том числе Кэмпэйтай. Сеттльмент превратился в настоящий остров, где тонет солнце японской законности! – объявил полковник со свойственной ему тягой к поэтичным образам. Хуже того, в этом отстойнике для авантюристов всех мастей действует что-то вроде нелегальной шпионской биржи, где государственными секретами разных стран торгуют с такой же легкостью, как отрезами шелка или развесными леденцами. Многие резиденты лично знакомы и хорошо осведомлены о действующих агентах друг друга. Собственно, по этой причине полковник и остановил свой выбор на них, молодых военных, лица которых в Шанхае будут выглядеть случайными. Они в отпуске и развлекаются в международном секторе на свой вкус: такова их легенда. На деле выбирать для развлечений им придется излюбленные места этих двух американцев. Лейтенант Такэда избавится от всех нашивок на форме, выдающих в нем кэмпэя, а в дальнейшем оба молодых человека переоденутся в гражданское платье. Они с легкостью примелькаются в кругу знакомых американцев, дадут на чай прислуге в отелях, поболтают с девицами, которых те навещают, разузнают про их грешки и слабости, пересчитают пальцы на руках.

Полковник не ограничивает их в оперативных средствах, – они могут делать все – абсолютно все – что сочтут полезным для дела. В случае проблем с администрацией сеттльмента, – нижняя губа полковника презрительно дрогнула при этом упоминании, – их обоих просто отправят в Японию ближайшим бортом.

Ограничение будет только одно: никаких записей! Никаких имперских хризантем под лацканом. Информировать о ходе операции они будут исключительно полковника – лично, в неофициальной обстановке. Сейчас лейтенант Такэда поедет и получит денежное довольствие на две недели для них обоих, а господин Ито позаботится дать телеграмму своей матушке, пока она не добралась в поисках сына до самого Императора!

– Вот это вот – денежное довольствие на две недели? Десять тысяч лет жизни Императору! Удружил. Я девчонкам на чай больше оставляю… – Они сидели в номере и созерцали средства, выданные лейтенанту Такэде. – Мы с голоду припухнем. Не говоря, что нам надо прикинуться по гражданке, чтобы не козырять каждому мудаку…

Объем довольствия изрядно разочаровал даже лейтенанта, только поэтому он предпочел сделать вид, что не расслышал последнего слова, и громко переспросил:

– Что?

– Говорю, наврядли нашей мятой униформе будут рады в светском обществе!

Эмото вполне готов был согласится с таким утверждением, но вслух заметил:

– Ваши соседи из Асакусы собрали для вас деньги. Телеграфируйте квартальному старосте, господину Накамуре, куда выслать эти средства…

– Гы-гы, – скривится ефрейтор. – Смешно! Если старой плесени Накамуре пришли в руки чужие деньги, его придется долго бить палкой с гвоздями, чтобы отнять их обратно. Не все такие ловкачи как ваш родитель, чтобы облапошить старого Лиса-Накамуру!

Щеки у Эмото вспыхнули, но информировать хамоватого ефрейтора об условиях своей сделки с господином Накамурой он счел излишним, и процедил сквозь зубы:

– Значит, вы знакомы с моим отцом? Его расписки зачтут.