– Знаешь, кто был у меня сегодня? Никогда не догадаешься.
– Кто же?
– Надя.
– Какая Надя?
– Надя Король.
– Не может быть!
Мохов увидел, как мгновенно переменилось ее лицо, трагическая маска, которая она носила на нем почти постоянно, слетела, и оно стало оживленным и радостным.
– Почему же не может быть, – мгновенно раздражаясь, проговорил он. – Мы же не получали с тобой известие об ее смерти. Она приехала из Франции и заявилась прямо в мой кабинет.
Алена закрыла глаза.
– Я так часто думала о ней, вспоминала то наше лето.
– Она тоже его вспоминает. Она хочет, чтобы мы приехали к ней на дачу и провели бы там отпуск.
– Это было бы здорово! – с энтузиазмом воскликнула Алена.
– Я с тобой согласен, это было бы замечательно, но я вынужден был ей отказать.
– Отказать? – Голос Алены сразу же потух. – Но почему?
– Потому что хочу тебе напомнить, если ты малость подзабыла, что у меня большая фирма и очень много дел.
– Но может, мы все-таки поедем к ней хотя бы на несколько дней, я так соскучилась по Наде.
– Она обещала нас посетить, и ты сумеешь утолить свою жажду по общению с ней.
Он видел, что Алена вновь ушла в себя, стала хмурой и неразговорчивой. Но если она думает, что таким образом может повлиять на него, то сильно ошибается, он уже давно привык к ее такому поведению и не обращает на него ровным счетом никакого внимания. Он вдруг почему-то подумал о том, что визит Нади и ее дочери ничего хорошего ему не принесет; вот уже есть первое последствие их посещения, между ним и женой стало на еще одну обиду больше. Можно не сомневаться, что она надолго запомнит ему этот отказ. Ну и черт с ней.
Мохов взглянул на Николая, который невозмутимо перемалывал белыми крепкими зубами очередной ломтик колбасы, и усмехнулся; за то время, что он проведет в его квартире, он узнает немало любопытных деталей из семейной жизни своего щедрого патрона. Достаточно сегодняшней сцены, чтобы составить о ней вполне ясное представление. А их, этих сцен, без сомнения, еще будет немало, хватит аж на несколько действий. Ну да ладно, от него не убудет, даже если Николай кое-чего поймет из того, что понимать ему вовсе не обязательно. А сейчас ему больше всего хочется спать, он сыт своими проблемами по горло и желает хотя бы ненадолго забыть о них.
* * *
Обратную дорогу из просторного кабинета Мохова в более тесный гостиничный номер Надин и Патриция проделали почти молча. Дочь ни о чем пока не спрашивала, а мать ничего пока не объясняла. Но Надин знала, что Патриция копила вопросы и придет время она засыплет ими ее. Время это пришло после ужина. Была хорошая погода, и после очередного посещения ресторана они решили прогуляться по городу.
Они не спеша фланировали по Тверской улице и смотрели как слетали с разноцветных вывесок, словно птицы с веток, стайки всполохов света.
– Мама, у тебя действительно был с ним когда-то роман? – вдруг по-французски спросила Патриция.
Надин невольно насторожилась.
– Был, а почему это тебя удивляет. Разве тебе он не понравился?
– Он красив, – оценила внешние достоинства Мохова Патриция. – Но мне всегда казалось, что твой идеал мужчины несколько иной.
– Тебе правильно кажется, – посмотрела она на дочь, – но и он был тогда другим. Как, впрочем, и я была другой.
– И каким же он был?
– Он был идеалистом.
– Идеалистом!?
– Да, мы все были тогда идеалистами, и он в этом плане ничем не уступал другим. А что тебя удивляет, это практически неизбежный этап развития каждого человека.
