– Опять ты взялся за старое! – с напускной суровостью заявила хозяйка.
– Ми-ми-ми. Ми-ми-ми, – произнёс вождь в ответ и заиграл какую-то непонятную, но смешную музыку, а затем даже принялся петь смесь то ли частушек с классикой, то ли басни и баллады.
Этот стиль познать мне так и не удалось. Дамы хихикали, я смеялся во весь голос. Все были довольны; Великий вождь, а по совместительству – весёлый музыкант с удовольствием проделывал всяческие манипуляции своими коротенькими пальчиками и потешным голосом. Мы слушали и с интересом смотрели представление.
Окончив концертную программу, глава семейства встал из-за стола, вышел на середину веранды, театрально всем поклонился и скрылся в сарайчике, оттуда опять послышались шум да бранные ругательства вождя, а по совместительству – изощрённого матерщинника. Далее всё стихло, вождь вышел на улицу, направился к нам и опять уселся за стол, с довольным видом оглядывая всех присутствующих.
Жена вождя клана Ватрушек, а по совместительству – весёлого, бородатого и сильно загорелого дядьки хлопотала вокруг дорогого гостя. Она многозначительно переглядывалась со своей младшей дочуркой и ласково улыбалась. Глава семейства добродушно повествовал всем, а в частности мне о лёгкой и непринуждённой жизни людей в общине, намекал на то, чтобы я остался здесь жить и работать, предварительно обучившись какой-нибудь береговой специальности, повествовал о том, кем мечтал бы меня видеть на острове в своём клане.
Пока вождь пытался обрисовать перспективы будущей жизни на острове и безоблачном существовании в их клане, Кайя озорно подмигивала, явно проявляя интерес. А всё это потому, что я являлся чужестранцем, да ещё вдобавок, как ей казалось, весёлым романтичным морячком.
Я, собственно говоря, и сам думал, что всем своим внешним видом намного выгоднее превосхожу местных кавалеров, потому что, в отличие от них, был высок ростом, бел лицом, а мои кисти по аристократически длинны.
Когда мы с вождём гуляли по окрестностям, я обратил внимание на то, как местные приземистые юнцы с завистью посматривают на меня. Я же на них гордо смотрел сверху вниз, но при общении всегда искренне улыбался, обменивался шутками и радовался выгоде своего внешнего вида и грубого мужского голоса перед ними, юнцами с пока ещё козлиной бородкой и тоненькими голосами. Поэтому нетрудно было догадаться, кого в мужьях своей дочурки желает видеть Великий вождь.
Окончив утреннюю трапезу, вождь Ватрушек ласково и нежно попросил Кайю в приказном порядке отвести меня на прогулку. Там познакомить с местными жителями и соседями, окрестностями да тайничками, которые она сама же для себя придумывала и, как любительница всего секретного, постоянно затевала, а также посвятить в мудрость и виртуозное мастерство садоводов да таинство искусных ремесленников.
Ублажённый благодатной пищей и умиротворённый вниманием, я с благосклонностью согласился и с шутливым видом начал подначивать Кайю всенепременно подчиниться приказу отца – немедленно отправиться в путь. На что она сначала было заартачилась, но затем, посмотрев в строгие и одновременно мудрые глаза матери, вдруг резко переменилась и с радостью согласилась. Однако она кокетничала и не торопилась к действиям, поэтому у меня мелькнула шальная мыслишка взять её на руки и вынести в сад. Но пристальный и всё понимающий взгляд вождя заставил отказаться от столь дерзкого поступка, останавливая от преждевременных, нагловато-хамоватых решений.
