Островитянин - страница 31

– Донал! – закричала она.

– Да, – ответил отец. Он подумал, что случилось что-нибудь с ее сыном или с Томасом Лысым. – Что стряслось?

– Там большое судно, внизу, рядом с твоим домом, стоит на якоре, и на нем полным-полно людей в черных формах и высоких шапках[42].

– О, и правда, – сказал отец. – Рано или поздно что-то такое должно было случиться, и, наверно, от домов на Острове к вечеру мало что останется.

– Боже правый! Ничего нет хуже, чем остаться без всякого крова, – вскричала ведьма.

Минутой позже все мы были уже на ногах и мигом вылетели на причал. Как только я добежал до места, женщины, которые там собрались, сразу наделили меня работой: послали собирать камни – и всякого, кто там был, тоже. Никто не отдыхал, пока мы не нагребли порядочную кучу. Одна женщина сказала, что теперь пороху у жителей Острова обязательно хватит, и когда они решат наконец пустить камни в ход, это будет уже совсем другая история.

– Только, наверно, пули нас убьют раньше, – сказала другая женщина.

– Ой, да ну, что так тебе смерть, что так погибель! Не лучше ли самой помереть, чем кончить дни в канаве, когда тебя вышвырнут из собственного дома!

Тут от корабля отошла большая лодка, наполненная людьми до краев. Когда они подобрались поближе, то изумились, увидев порядочную толпу жителей, которые собрались на берегу в гавани. Хотя полицейские-то думали, что не увидят ни единой живой души, все попрячутся от страха – и это неудивительно, раз у каждого человека в лодке было в руках по ружью наготове. Только женщин вовсе не обуял страх. Мужчины вышли вперед, а женщины собрались вокруг них, и у каждой в руке был острый камень. Команду на лодке охватило вселенское изумление, когда они увидали, что женщины не собираются уступать, и полицейские умерили прыть, приближаясь к ним.

Наконец лодка стукнулась носом о берег, и двое выскочили с оружием наизготовку, – на случай, если им будет что-то угрожать. Едва первый из них спрыгнул с лодки, женщина запустила в него булыжником, который пролетел в самой близости от лица того человека. Он с вызовом посмотрел вверх, на женщин, и наставил ружье прямо на них. Но ни одна островитянка не дрогнула, все встали в ряд над берегом. Вскоре еще одна женщина бросила камень, а за нею еще одна, и еще – и вот уже послышались сплошной свист и звучное эхо пролетавших снарядов. В общем, вместо того, чтобы высадить с лодки побольше людей, полицейским пришлось немедля подобрать тех, что успели сойти на сушу, и в спешке убираться в открытое море.

Две другие большие лодки выплыли пришельцам навстречу и начали с ними советоваться. Затем полицейские вернулись назад к причалу, кипя от злобы и ярости, и особенно злились на эту дуру, из-за которой лодку отогнали от берега, не позволив им высадиться и завершить свое дело. Носы их лодок коснулись берега, люди выбрались на сушу, и едва это случилось, сверху их тут же встретил град камней. Одному из тех людей камень угодил в лоб, и он рухнул к ногам товарищей. Камень бросила маленькая девочка, так что он был очень легкий. И быть бы тому полицейскому мертвее мертвого, брось такой камень зрелая женщина. Капитаны приказали своим отступить в лодки, и те отошли, хоть и замешкались, когда втаскивали едва живого за собой. Три лодки, полные вооруженных людей, какое-то время плавали вокруг и держали совет, а потом, переговорив, все три снова ринулись к берегу – решили, что у женщин вышли все снаряды. Однако за это время мальчишки набрали еще кучу камней, и пускай вооруженные люди были страшны тем, что могли открыть огонь по островитянкам, женщины испугались полицейских ничуть не больше, чем те боялись сами.