Острый перец на твоих губах - страница 12

Закрываю глаза. Открываю, а силуэта уже нигде нет.

Показалось, наверное. Неоткуда ему тут взяться. Просто переволновалась, вспоминала об Эльдаре сегодня, вот и привиделось. Только вот идти одной домой стало страшно.

Добегаю до остановки, путаясь в полах длинной юбки, забиваюсь в угол и жду свою маршрутку. Достаточно я сегодня погуляла, меня там Амин ждет. Саша, наверное, уже устала с ним возиться.

Доезжаю до общежития, еще немного прохожу от остановки до нашего подъезда, быстрым шагом иду до комнаты Александры.

— Мама! — довольно визжит сынишка.

— Да-да, — улыбается Саша, — а вот и мама пришла. Ну как ты? Чего глаза такие перепуганные?

И ничего то от нее не скроешь!

— Так, — поднимаю Амина на руки, крепко прижимаю к себе, — показалось просто.

— Рассказывай уже, — вздыхает Саша. — В ванной все равно занято пока. Амину придется еще немного потерпеть.

В двух словах объяснила, что именно мне показалось.

— А ты уверена, что это не может быть Гаджиев?

— Откуда ему здесь взяться? Его же Виктор в психушку закрыл, а если оттуда отпустят, то только в тюрьму.

— На следующий сеанс попроси Равиля, чтобы отвез, а потом забрал.

— Нет! — делаю большие глаза.

— Да, Лайла! — строго говорит Александра. — Это просто услуга. Ты ему ничем не будешь обязана.

— Но ты говорила не оставаться пока с ним наедине, — напоминаю ей.

— Бывают ситуации, когда можно и нужно сделать исключение. Ты просто убедишься, что тебе показалось и все. Можно больше не просить и наедине с ним не оставаться, если сама не захочешь. Тут уже вопрос твоей безопасности. И твоего сына, между прочим.

— Я поняла. Спасибо, — благодарно улыбаюсь Саше.

9. Глава 8

Лайла

«Надо быть смелее» — даю себе установку уже в тысячный раз, глядя в запотевшее зеркало ванной. — «Саша права! Я и сама знаю, что не ради себя, ради сына должна перестать прятаться за своими страхами»

В дверь ломятся. Вздрогнув, быстро вытираюсь. На влажное тело надеваю домашнее платье, влезаю босыми ступнями в тапочки и выскакиваю в коридор. Рая с презрением на меня смотрит.

— Добрый вечер, — все равно здороваюсь. Она в ответ скалится только и крутит в пальцах сигарету.

Неприятная, грубая, но после того, что я сегодня увидела, больше не страшная. Я вспомнила, как выглядят настоящие чудовище, а это так, мелочи.

Тихонечко захожу в свою комнату, целую в лобик спящего Амина и уже спокойно сушу волосы, забираю из тумбочки тетрадку с заданиями от Саши, ухожу на кухню заниматься. Не буду включать в комнате лампу, сына и так еле уложила.

Вывожу буквы, стараясь делать строчки красивыми и ровными. У меня уже получается гораздо лучше. Сама вижу, где делаю ошибки в словах. Исправляю. Закончив, уношу все в комнату, беру книгу и возвращаюсь на кухню.

— Ты чего не спишь? — ругает меня вошедшая Саша. Показываю ей книгу, улыбается, гладит меня по голове, как ребенка. — Умничка. И скажи ему завтра обязательно.

— Скажу, — обещаю ей.

— Ну вот и славно, а теперь иди спать. Глаза вон, красные уже. Иди, девочка, день у тебя был тяжелый.

Она права. Сейчас бы отключиться без сновидений и проснуться только утром.

Возвращаюсь к сыну, обнимаю его, вдыхаю запах детского шампуня с волос. Амин забавно сопит, подложив кулачок под щечку.

— Моя драгоценность, — с улыбкой шепчу ему.

С трудом засыпаю. Меня утягивает в ночные кошмары. Все время просыпаюсь. Пульс, наверное, не меньше сотни, дыхание тяжелое. Выравниваю, напоминая себе, что все это сны, их не надо бояться, но стоит поглубже провалиться в темноту, как все повторяется. Не выдержав, встаю с кровати. Подхожу к окну, стою и наблюдаю, как первые лучики солнца отражаются от стекол стоящих вдоль бордюра машин. В груди горит неизвестное мне чувство. Долго не могу подобрать ему определение, перебирая знакомые слова, пока одно не попадает точно в цель: «решимость». Оно почему-то вызывает у меня улыбку. Надо будет спросить у Саши, правильно ли я помню его значение. Пока оставлю, мне все же кажется, это именно оно, чувство, когда ты готов вот прямо сейчас сделать нечто очень важное, на что не решился бы в иных обстоятельствах.