— Ну чего ты молчишь?
— Нужно что-то сказать? — одурманенный мозг плохо соображает.
— Я же сказал, останови, если…
— Пока не было повода остановить, — понимаю, о чем он.
— Тебя всю трясет. Это недостаточный повод? — злится.
— Замерзла.
— Дурак, — усмехается, поднимает меня на руки, выносит из воды. — Сейчас, — быстро расстегивает рубашку, снимает ее, обнажая торс, накидывает мне на плечи.
Ищет нашу обувь, а я неприлично пялюсь на полуобнаженное красивое мужское тело. Если он сейчас меня обнимет, я точно упаду в обморок.
Равиль находит нашу обувь, присаживается передо мной на корточки и растирает ладонями заледеневшие ступни.
— Пойдем домой, — предлагает свою руку, чтобы опереться.
— Не хочу. Мы можем еще немного побыть здесь? — кутаюсь в его рубашку плотнее. Вся пропахну теперь его запахом. Утром будет стыдно, это сейчас моих горящих щек никто не видит.
— Можем. Иди сюда, — тянет к себе, прижимает спиной к торсу.
Между нами теперь мое платье и его рубашка, но мне кажется, что я голая. И это не противно, вот так прижиматься к нему. Мне не хочется прибежать в дом и помыться. Наоборот, я бы сохранила на себе немного этого сильного запаха.
Перестаю так сильно дрожать в кольце сильных рук.
— Давай все же вернемся. Еще не хватало, чтобы ты простудилась.
— Я согрелась, — стараюсь не шевелиться в этой интимной позе.
— Заметно, — хмыкает.
— Это другое, — подбираю слова. — Не от холода.
— Боишься? — тут же напрягается он. Пресс становится каменным, бедра непроизвольно прижимаются ко мне плотнее.
— Волнуюсь… У меня так никогда не было.
— Так, — тихо смеется он, разворачивая меня к себе лицом и приподнимая его чуть выше, — у тебя еще не было, — подчеркивает, — а это просто поцелуй, — настойчиво, но бережно вторгается в мой рот, вызывая новую волну дрожи во всем теле.
13. Глава 12
Равиль
Да, наглею. Да, сорвался. Последний поцелуй мог бы быть сдержанней, но Лайла ответила на него несмотря на напор и меня унесло. Домой ее веду, смущается, делает вид, что ей интересно смотреть на темные заборы и звездочки тоже очень интересные на небе. А у меня все горит внутри, пульсирует и сжимается!
Лайла невероятная. Как можно сочетать в себе такое? Не каждый взрослый мужик вывезет, а мой олененок чистый такой, легкий, воздушный, нежный и в то же время охренеть какой сильный! Я не просто влюблен в нее, я восхищаюсь этой девочкой совершенно искренне. Мне на руках ее носить хочется…
Хм… А это мысль!
Подхватываю. Охает от неожиданности и хватается за мои плечи.
— Что вы делаете? — я даже в темноте вижу, как ее зрачки заполняют радужку.
Остановись девочка. Меня утягивает в эти темные омуты. Не железный же я, в конце концов!
— Хватит говорить со мной на «вы», я прошу тебя, — утыкаюсь лбом в ее и погружаюсь в темноту больших, красивых глаз. — Я целую тебя, — и подтверждаю свои слова легким прикосновением к ее припухшим губам, — ты отвечаешь и тут же меня дистанцируешь. Я перестаю тебя понимать, а мне важно знать, нравится тебе или нет. Как понять? М, олененок?
Пожимает плечами.
Ну вот и мне ни хрена непонятно.
Так и несу ее дальше на руках. Она сидит какое-то время тихо и вдруг так открыто и доверчиво кладет голову мне на плечо, закрывает глазки. Это и есть ответ на мой вопрос. Доверилась…
«Спасибо, мой маленький олененок.»
Поцеловав ее в макушку, доношу до дома. Стучу ногой в ворота, охранник открывает, провожает меня до входной двери, открывает и ее. Несу Лайлу на второй этаж. Мне, конечно, очень хочется свернуть с ней в свою спальню, но это будет означать конец всего, а у меня на эту девочку серьезные планы.
