От Адама к Храму - страница 7

Ноах был праведником для себя, он и спасал только себя и свою семью. Его праведность – это своего рода “разумный эгоизм”. Вся же суть Авраама состояла в том, что он вел за собой людей, поднимал их из грязи язычества и увлекал вверх, к свету. Он не прятался в раковину, в гетто, не боялся запачкаться с грешниками. Его уверенность в своих силах и в своем направлении была настолько абсолютной, что грешники “заражались” от него, а не он от них. Он был достоин стать праотцем народа, основой бытия которого должна быть идея святости и служения.

И, наконец, Авраам стал первым праведником, который не думал о награде, а готов был умереть за свою идею. Именно это самопожертвование ставило его неизмеримо выше всего, что было до него, а его идею делало непобедимой!

Авраам и его потомство действительно сумели произвести в человечестве тотальную революцию, которая постоянно развивается. Люди вышли из-под страшного ига слепой и неотвратимой судьбы. Судьба из неумолимого самодура и тирана превратилась в результат нашего жизненного диалога с Б-гом, поэтому наши поступки способны влиять на неё, и мы в значительной степени становимся кузнецами собственной судьбы, а не её бесправными рабами. Строка “Но примешь ты смерть от коня своего” – на еврейском уровне уже не работает. Еврейское время из бессмысленного заколдованного круга язычников вдруг расправилось, как пружина, и стало целеустремленным: от сотворения мира – к Машиаху!

Человек перестал быть добычей, терзаемой сонмом богов, сил и стихий. Он стал образом, подобием и подспорьем единого и неделимого Царя Вселенной.

Раб перестал быть “говорящим орудием” Аристотеля, он стал человеком, достойным свободного служения Б-гу, а не плоти и крови. Б-г выводит свой народ из дома рабства, из Египта, из теснины, а за ним устремляются и другие.

Мир стал целостным и осмысленным, жизнь приобрела смысл и цель. Ноах боялся жениться, чтобы его дети не развратились в преступной среде. Авраам через своих потомков создал такую национальную среду, в ядре которой идея праведности уже не могла пропасть.

Авраам чудом спасается из печи, которую приготовил ему Нимрод, первый тиран, тот самый, который использовал пробудившуюся социальную потенцию людей для бунта против Тв-рца. Это был первый ответ свыше на интеллектуальный подвиг и жертвенную веру Авраама. Лишь позднее следует словесная связь и первое повеление. Подобно этому, и еврейскому народу Б-г открывается сначала чудесным и спасительным деянием, исходом из Египта, и лишь потом следует Синайское откровение, словесные предписания. Одно является предпосылкой и обоснованием другого.

Аврааму предписывается оставить свою естественную прежнюю среду и отправиться в среду сверхъестественную, в Страну, соединенную невидимой пуповиной с высшими мирами. Там его ждут не розы, а все более трудные испытания. Верность Авраама проверяется в первую очередь терпением, неопределенностью, противоречием между тяжелым настоящим и обетованным грядущим. Тот, кто не может без немедленного результата, не подходит для открытия миссии, которая должна охватить все пространство и время истории.

Сама же история, т. е. целенаправленное движение человечества, начинается, по сути, только с Авраама. Лот, племянник Авраама, осиротевший после гибели Арана в нимродовской печи, увязывается за своим дядей, мужем его сестры Сары. Но уровень Лота не соответствует высоте задачи, и они расстаются. Лот выбирает богатый и устроенный Содом, а Авраам остается в одиноком горном шатре, в трудной и возвышенной стране Кнаан. И вот, тот, кто искал легкое и надежное богатство, разделяет участь злодейского Содома. Город побежден, захвачен и разграблен, а его жители вместе с Лотом уводятся в плен. Авраам, узнав об этом, не колеблется ни минуты. Он вооружает кучку своих учеников и гонится за четырьмя царями, победившими все Заиорданье и Пятиградие. Б-г посылает Аврааму победу. Лот, как ни в чем не бывало, возвращается в Содом, так и не поняв намека свыше. Авраам же, рисковавший ради него жизнью, поставлен под угрозу реванша разгромленных им царей. Кроме того, ему кажется, что такая чудесная победа – это и есть исчерпывающая плата за его праведность, и больше ему ожидать нечего.