За что ж теперь душой коварной
В хмелю триумфов и пиров
Вы в слепоте неблагодарной
Забыли подвиг русских львов?!
Ликуйте! Празднуйте победу!
Но будет день, и битый враг
По окровавленному следу
Направит вспять зловещий шаг.
Тогда на стон предсмертной муки,
На зов и вопли из Арденн
Спасать не выйдут наши внуки
Ни ваш Париж, ни ваш Верден!
Это предвидение в общей форме лежало в душе каждого русского человека как за рубежом, так и в повергнутом в рабство отечестве. Но предвидеть, что временно побежденный при посредстве русской крови мощный противник «по окровавленному следу направит вспять зловещий шаг»? – это уже нечто большее, чем простое предчувствие.
Путь наступления германской армии до последнего момента был неизвестен. Никто не думал? что возрожденная германская армия пойдет «по окровавленному следу» и что именно с Ардеун раздастся первый зов о «чуде на Марне». Увы! Упорно забывали о тех, кто его совершил… И только мы, участники Мазурских озер, пожимая плечами, говорили: «Нет больше русских корпусов, но первому призыву союзников бросающихся спасать их. Нет верного долгу и союзникам Самсонова, поведшего свои войска сознательно на гибель».
«Арденны» 1940 года! Как будто бы раздвинулись границы времени и вдохновленный любовью к родине автор прозрел удары судьбы.
И рок возмездия.
Спят смертным сном суворовские чудо-богатыри. Не двинулись сыновья самсоновских героев спасать Париж! Не тронулись наследники Брусилова в прорыв на помощь побеждаемым! И вновь «чудо» заманчивым видением висит над Марной! Но нет больше русской крови, которая широкою рекою лилась во имя спасения ближних!
«Мне отмщение и Аз воздам…»
* * *
Вам нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия.
П. А. Столыпин
Передовая знать и «интеллигенция», руководимая и направляемая таинственными силами и иностранными деньгами, пользуясь кафедрой Государственной думы, поспешили и повели последнюю и решительную атаку. В этом очаге измены, в самый разгар войны, гремели речи ораторов, творивших гибель державы. Когда международный авантюрист-проходимец «купчишка» Гучков своей лживой и страшной фразой «отечество в опасности» действительно толкнул Отечество в пропасть, – когда седовласый профессор-хамелеон Милюков своей крылатой, клеветнической фразой – «глупость или измена», действительно толкнул народную глупость на измену и предательство, когда политический шулер Родзянко, прикидываясь верным Царю, не принимал никаких мер сдержать наглые и клеветнические речи распоясавшихся предателей, а только старался запугать Императора, – все они, объятые честолюбием, не отдавали себе отчета, чьи карты они подтасовывают и кому выдают патенты на революционные безумства… а может быть, были хорошо оплачены? И когда Государственная дума, мечтавшая захватить власть, не подчинилась повелению Императора о роспуске, то взрыв рукоплесканий и подлого «интеллигентского» восторга покрыл ее преступное и безумное решение, положившее прочное начало гибели Империи.
Все они поспешили. И тут выявили себя и генерал-адъютанты изменники.
В 1917 году начальник штаба Верховного Главнокомандующего генерал-адъютант Государя, генерал от инфантерии Алексеев был тяжело болен и находился в Крыму, но к началу «революции», еще больным, поспешил вернуться в Ставку, – изолировал Государя и от армии и от народа, объединился с командующими фронтами, генерал-адъютантами и изменниками, и – началась гибель России.
