Беспрепятственно миновав увлеченную телефонным разговором вахтершу, я поднялась на второй этаж, где, поплутав по мрачному, плохо освещенному коридору, заставленному ширмами, бутафорскими деревьями и кусками декораций, набрела в конце концов на желтую облупленную дверь с табличкой «Деканат».
В комнате было жарко и накурено. Стареющая крашеная блондинка с сигаретой в зубах охотно отвечала на все мои вопросы. От нее я узнала, что Марина Угольникова училась на втором курсе у профессора Макаровой, но в середине зимней сессии неожиданно перестала посещать занятия и была отчислена из института.
– Хороша была девка, – предлагая мне сигарету, сообщила разговорчивая блондинка, – мне она больше всех на курсе нравилась. Красивая, талантливая! У нас таких больше нет.
– А что же там произошло?
– Да, видно, чем-то Макаровой не угодила. Совсем охренела старуха.
Тут я вспомнила, что знаю эту самую Макарову. Еще лет десять назад она была ведущей актрисой областного театра. Красивая, обаятельная, она мне очень нравилась в юности. Я никак не могла представить ее старухой.
– Потом она за ней ребят с курса посылала, – продолжала словоохотливая блондинка, – предлагала вернуться. Но Маринка отказалась. И правильно сделала.
– Куда посылала? Домой?
– И домой, и в «Словакию». Одумалась!
Судьба преподнесла мне в подарок незаменимого человека. Всезнающего и максимально коммуникабельного.
– А вам зачем Угольникова? – неожиданно насторожилась моя собеседница. – Вы откуда?
– Наша компания реализует сейчас новый рекламный проект, – затараторила я, растянув губы в голливудской улыбке. – И Марина согласилась стать лицом нашей фирмы. Рекламные ролики, презентации… Она дала предварительное согласие, а теперь нужно подписать контракт.
– Так вы ее в «Словакии» ищите, она там каждый вечер танцует.
– Ну разумеется!
Я совершенно искренне поблагодарила женщину и собралась оставить ее в одиночестве, но в этот момент меня осенило:
– Кстати! У нее на курсе была подруга. Они все время вместе ходили… – наморщив лоб, я защелкала пальцами, – такая интересная девочка… Как же ее?
– Светка, что ли? Корчагина? – с большим сомнением спросила очаровательная в своей наивности блондинка. Я готова была расцеловать ее.
– Ну конечно! Светлана Корчагина!
– Ну не знаю… Девка она тоже неплохая, но Марине в подметки не годится.
– Какие могут быть сравнения! – моментально согласилась я. – Но вдвоем они могут представлять собой хорошее сочетание… Как бы дополняя друг друга! Как мне ее найти?
– Да здесь она. – Снисходительно улыбаясь, моя собеседница подошла к расписанию на стене. – В двенадцатой аудитории у них «История театра»… А потом окно до двух часов.
Через пятнадцать минут рядом со мной стояла лучшая подруга Марины Угольниковой.
Она действительно не годилась Марине в подметки с точки зрения рекламного бизнеса, но, с моей точки зрения, была действительно интересной девочкой. Хрупкая, с почти мальчишеской фигуркой и светлыми кудряшками на миниатюрной головке, она чем-то напоминала мне котенка. А пухлые мягкие губы придавали ее лицу выражение беззащитности. Ее хотелось усадить в глубокое мягкое кресло, укрыть теплым пледом и накормить.
– У меня есть идея, – сказала я ей после небольшого вступления. – Пойдем куда-нибудь перекусим и заодно поговорим.
Мое предложение пришлось ей по вкусу.
Через несколько минут мы уже сидели в одном из уютных подвальчиков, где, кроме одуревшего от безделья сонного бармена, никто не мог помешать нашей беседе.
