– Стойте, – голос Айзека в шлеме был таким серьёзным, что все остановились мгновенно. – Я один иду дальше. При отсутствии опасности – подам сигнал.
– Всем выполнять, – Кристоф смиренно подтвердил полномочия великана-американца, хотя и было понятно, что в таких условиях командовать должен полковник ВВС США, а не врач-биотехнолог.
Рашми смотрела, как Кинг, пригнувшись, забирается на невысокий холм из пыли и камней. Ближе к вершине он практически лёг и пополз. Наконец, замер в пыли на гребне холма. Раш наблюдала за ним. Какой он, всё-таки, мужественный. Да, полковник ей, определённо, стал нравиться. Раньше она и не думала о том, что ей, с её инженерным образованием, может понравиться военный. Но когда она увидела Айка, сидящего у её кровати в больнице, увидела его сонные глаза, он предстал перед ней вовсе не армейским чурбаном, а чутким и заботливым другом. Не было понятно, что именно Кинг к ней испытывал, а она не могла спросить из-за своего воспитания, которое, порой, сама ненавидела. Но годы, проведённые дома, в Индии, на многое влияли, и внутренний голос, очень напоминающий мамин, спрашивал её: где это видано, чтобы девушка спрашивала мужчину о том, что он к ней чувствует? Нонсенс. Однако, Раш решила, что это больше, чем просто дружба, ведь друзьями они толком-то и не стали. Можно сказать, что они были товарищами, коллегами, пару раз собутыльниками. А дружила она из всего экипажа только с Джессикой. Так что, если это сильные эмоции, вроде дружбы, но не дружба, то явно что-то, похожее на любовь. Ей было приятно предполагать такое. Приятно и по-девичьи боязно.
Вот Айзек поднял руку, дав понять, что им нужно оставаться на месте, и переполз через вершину холма, скрывшись за ним. Сердце у Раш забилось сильнее, она схватила руку Джесс, и посмотрела на неё. Подруга ответила ей той же напряжённой улыбкой, что и в начале пути. Хилл тоже очень волновалась, по ней было видно. Стояла чудовищная, гнетущая тишина.
* * *
Его не было уже минут пять. Целых пять минут! Что там с ним? Всё ли в порядке? Крис снял с плеча пушку и начал нервно перетаптываться на месте. Джессика крепко держала её за руку и с тревогой, как и сама Рашми, смотрела на холм. А Патил замерла и вспоминала вчерашний день, пытаясь отвлечься от тревожных мыслей.
Вчера она с радостью бегала за Айком повсюду, начиная с самого утра, как только Мичико и Крис разрешили ей подняться с кровати. Американец показывал ей разные растения в гидропонной ферме, пил кофе, рассказывал истории из ранних полётов на МКС, в общем торчал рядом практически весь день. Он был классный. Её личный великан. Однако, девушка из Индии не могла показать чувства на публике. Рашми всячески изображала, что воспринимает его как очень близкого друга или как брата, и это приводило к немому вопросу в его глазах. Пока слишком рано. Пока нельзя думать о том, что Айк ей нравится, как мужчина. Пока пусть будет так, как есть. Почему-то сейчас она вспомнила ту ночь, перед вылетом, когда статный американец вытащил её на импровизированный танцпол посреди лобби. Вспомнила песню Элвиса Пресли, «Всё хорошо, мама», и то, как с той ночи началась её дружба с Джессикой. Совет Айка – потанцевать – казался тогда странным, но бог знает сколько времени в невесомости посреди межпланетной пустоты, она вспоминала об этом танце. А сейчас жест опытного астронавта воспринимался немного иначе – как первое проявление заботы о ней.
