От имени Земли - страница 7

Вообще Диме казалось, что его терзания и увивания за Мичико являются для экипажа секретом, ведь он старался прятать их от всех, пока не получит хоть каких-то встречных знаков. Хотелось надеяться, что и Крис ничего не подозревает, а все его приколы над Димой связаны с нарастающим волнением от предстоящей задачи, а вовсе не с японкой. Если бы всем стали известны его притязания и отношение к Мичико, то он бы прослыл неудачником, будучи запертым в узком коллективе на Марсе на три года. Это была болезненная тема, так как ещё с лётного училища у него всё не складывалось с женщинами. И даже когда он был зачислен в отряд космонавтов, ему не удавалось построить постоянные отношения, случалась только всякая несерьёзная ерунда. Ни разу не было такого, чтобы он влюбился круто и бесповоротно. Может и сейчас это было вызвано лишь безысходностью, потому что они все закрыты в консервной банке? Если так, не стоило ли выбросить всю муть из головы и внимательнее присмотреться к Мари?

Немке он явно нравился. Рождённая в Берлине у выросших в ГДР родителей, она с каким-то особым пиететом относилась к русскому космонавту, была предупредительна, покрывала, как сейчас, его косяки, и в целом с удовольствием с ним общалась. Её отношение к нему вполне могло бы перерасти в какие-нибудь чувства.

Русые волосы Мари, её зелёные глаза, фигура, запах и даже немецкий акцент были как-то роднее и понятнее. Она была ростом с Мичико, но чуть более округлая и с чуть более длинными ногами, что, Диме, несомненно, нравилось. Однако, хотя немка и была красива, сколько бы он ни пытался думать о ней, его мысли возвращались к улыбающейся, немного курносой Мичико с большими чёрными глазами. Стоящей в обнимку с обаятельным шатеном. Чёрт, ну почему?

Так мысли в порядок не привести. Дима тряхнул головой, оттолкнулся от стены, где он зависал, невидящим взором пялясь в планшет, и поплыл к выходу – люку в полу помещения. Добравшись до центра комнаты, он повернулся к Кингу и сообщил:

– Айк, мы с Джесс договорились, всё сделаем. Я отчаливаю к модулям, подожду её там.

Айзек к тому времени уже оторвался от иллюминатора. «Одиссей» входил в тень Марса, Солнце появилось над горизонтом, начало слепить, и стекло затемнилось, так что он тоже завис около окошка с планшетом в руках. Оторвав голову от экрана, Кинг посмотрел на Диму и ответил:

– Да, проверь, пожалуйста, как следует. Шан сказал, что они с Мари выявили неполадки в третьем модуле и исправили, – в словах и глазах капитана считывался легкий укор.

Ну разумеется, Чжоу ему отчитался. Во всём, что касалось работы, китаец был весьма щепетильным и ответственным. Он свято верил в то, что, если кто-то назначен главным, ему надо сообщать о всех деталях. Мари могла бы и промолчать, но только не Чжоу. Тот даже подумать не мог, что подставляет Волкова, просто делал своё дело. Молодец, чёрт его побери. При этом, если они играли в карты или ещё в какие-то игры (а чем заняться год в полёте, если пить толком нельзя?), то и честность, и ответственность мгновенно куда-то пропадали, словно работал ты с одним человеком, а дружил с другим. Для выросшего в России Димы это казалось странным, он-то был одинаков и в личном общении, и в рабочих вопросах. В общем, Чжоу его сдал.

– Да, Мари мне сказала, я проверю, – Волков отчалил к двери и поспешил, в буквальном смысле, провалиться сквозь пол. Не хотелось бы, чтобы Мичико заметила, как он оправдывается за реальный косяк. Обычно с ним такого не бывало – все погрешности были ерундовыми. А тут надо же – прошляпил движок!