Отцу поручили эвакуировать оборудование всего мясокомбината, и он эвакуировал. Поразбирали то, что можно разобрать, а что нельзя было разобрать, то все взрывали. Водокачку взорвали, башню напорную, так она и рухнула вроде нашей церкви поперек дороги.
Кроме того, тут формировались истребительные команды и создавались партизанские отряды. Задачей истребительных команд было уничтожение большого немецкого десанта. Формировались они из гражданского населения. Отец возглавлял одну из таких команд. Они окружали место предполагаемой высадки десанта, прочесывали лес и уничтожали немцев.
Более серьезно готовились брянские партизаны. Создавались подпольные, партийные органы: подпольный обком, подпольный райком. Все делалось в больших масштабах. И завозилось все необходимое, делались базы в лесу, закладывалось продовольствие, оружие, одежда. И это не просто так – вышел Гаврила с топором или там с берданкой с какой-нибудь, с тульским ружьем. А это были сформированные постоянные, то есть это специальные отряды. И партизанское движение было организовано еще до того, как немец оккупировал захваченную территорию.
Глава III
Эвакуация. Начало войны. Опять в деревню
Немецкие войска уже подходили к Брянску, и нас эвакуировали. Подали теплушки, такие вагоны деревянные, скот в которых перевозили в основном, и нас всех туда нагрузили: детей, женщин и стариков. А мужчины остались. Отец тоже остался, все до последнего гвоздя чтоб вынести, погрузить, эвакуировать на новое место – Энгельсовский мясокомбинат. Это большой союзного подчинения комбинат располагался между Саратовом и Энгельсом, такая станция была, «Галушки» называлась. Вот в этом направлении они должны были вывезти все это оборудование.
Нас всех погрузили в вагоны, в эти теплушки, подсоединили нам паровоз, и мы поехали, но мы решили, что мы поедем в деревню к бабушке Маше. Ехали долго. Проедем один разъезд – останавливаемся. Старшие по вагону говорят:
– До гудка паровоза можно из вагонов выйти, в лес сходить недалеко.
Потом гудок – все бегут опять назад в вагон. Еще второй гудок там, третий. Третий гудок – и поезд может уехать и оставить вас на дороге железной, и иди пешком куда хочешь.
Короче говоря, доехали мы до разъезда около деревни Редькино и вышли из вагона и пошли по дороге к селу Александрово. У нас вещей никаких практически не было, два чемодана и несколько узлов. Маленький чемодан дали тащить мне, с тех пор я багаж не люблю. Тащишь этот чемодан – маленький, а волочишь за собой.
Пришли наконец-то в деревню к бабушке Маше… А дед-то мой уже уехал из деревни. Потому что нельзя было жить там, где он был, то батюшка, а то вдруг кузнец. Раньше все к нему с уважением: «Батюшка». Он им грехи отпускал, исповедовал, крестил, отпевал, а потом пропаганда у нас действует очень эффективно, и вот этот священник сельский превратился во врага народа. И какой он враг народа, я не знаю. Еще врагов-то больше среди тех, которые приспособились и вредили, где могли. Просто религия и марксистская идеология несовместимы.
Сейчас видно, сколько появилось врагов советской власти. А ведь это многие были ярыми партийцами. Бог вроде создал все, а по марксистской и вообще по диалектическому материализму все только в результате эволюции, и в единстве и борьбе противоположностей все развивается. Вот мой дед и попал под каток. Продал он дом и уехал к сыну в Снегири.
