Сегодня Лилия в платье, мое замечание по поводу дресс-кода запомнила. Но наряд ее, честно говоря, нелепый, от цвета до фасона, еще эта складка на юбке, сзади, смотрится так, как будто быть там не должна, да и сама девушка складку эту прячет - потому ведь, выходя из конференц-зала задом, наступила на ногу бедному Соломоновичу. Каблуком. Да, вот про обувь отдельная история. Никогда не видел более уродских туфель... нет, вру, видел. Бабушка моя похожие носила.
Эх, девушку бы причесать, накрасить, раздеть... В смысле - переодеть...
И что?
Тоже станет инкубаторской, только уже из другой кладки. Другой категории.
Но Лилия милая. Краснела так забавно. Настоящая она, может, в этом и есть ее отличие?
Задумавшись, я не сразу обратил внимание, что в дверь кабинета постучали, а потом появилась наглая морда Николая.
- Вызывали? - спросил он.
- Вызывал.
Николай протиснулся в помещение бочком, закрыл за собой дверь и замер на месте, сложив руки так, как будто он защитник сборной по футболу и сейчас стоит в шеренге, в ожидании одиннадцатиметрового.
Еще один нелепый персонаж. И опять же – из компьютерного отдела. Такое ощущение, что все его сотрудники участвуют только в известном им вселенском заговоре нелепости.
- Присаживайтесь, - произнес я, кивая за стол. Сначала Николай хотел было присесть к Лилии, но она одарила его таким гневным взглядом, что тот решил присесть через стул от девушки.
- Догадываетесь, почему вы здесь? - с усмешкой спросил я.
- Нет, - ответил Николай, но ответил сипло, после чего даже кашлянул. И тогда Лилия звучно положила флешку на стол и, толкнув ее пальчиком, покатила носитель по столу. Флешка остановилась аккурат напротив Николая.
- Что-то не так с флешкой? Проверить? - поинтересовался Николай.
- Что-то не так с тем, что на ней, - ответила Лилия. - Коля, какого... - девушка осеклась, покосилась на меня, и потом, вздохнув, спокойней спросила: - Почему на ней ты, точнее некоторые твои части?
Николай сделал вид, что не понимает о чем речь. Глупо. Очень глупо. Потому что актер из него – так себе.
– Ты собираешься отрицать... хм... очевидное? – фыркнула девушка, метая молнии в Балахно. – Твою тыльную сторону может не все узнали, но лицо, измазанное зеленкой, узнал даже Кирилл Андреевич...
Мне захотелось спросить: почему даже? Но ответ пришел ко мне сам – да, не всех своих сотрудников я знаю в лицо. Это я у них один, а их у меня много.
В ответ Николай виновато опустил голову, уставившись на свои руки, сложенные на столе, как у первоклассника. Совесть, все-таки у него имелась и это радовало.
– Что ж, – произнес я, приподнимаясь. – Николай, мне придется вас наказать за попытку сорвать презентацию, – он уставился на меня в ожидании, а я незамедлительно вынес свое решение: – Я лишаю вас квартальной премии.
– И все? – в удивлении подняв брови, поинтересовался он.
– И все, – кивнул я. – Можете идти.
Николай тут же вскочил с места и поспешил удалиться, наверно переживая о том, что я могу передумать. Не успела за ним закрыться дверь, как в кабинет зашла Анжела. В руках поднос с тремя чашками кофе. А я уже про него и забыл. Слишком уж долго несла.
Поставив поднос на стол, Анжела расставила нам с Лилией чашки. Долго стояла на месте, скорее всего думая, что делать с третьей. А потом наконец додумалась и, оставив ее на подносе, покинула вместе с ним кабинет.
