От любви до судьбы - страница 33

– Располагайтесь, – Борис показал на полупустой вагон, – места всем хватит, – он старался говорить, как можно более миролюбиво, понимая, что одному с пятерыми не справиться. На остальных случайных попутчиков надежды было мало.

По тому, как вели себя эти люди – вальяжно, нагло, грубо, Борис решил, что это какая-то сплочённая группа, скорее всего уголовники.

«– Ты что не слышал», – говорящий пнул его сапогом, – выматывайся отсюда.

– Борис взглянул на лежащего рядом соседа и, вдруг, уловил в его равнодушных вроде бы глазах, живую искру понимания и поддержки. Такие искры проскакивали меж разведчиками, когда обстановка складывалась так, что нельзя было произносить слова и даже шевелиться, надо было понять товарища по взгляду.

Сосед едва заметно кивнул, Борис резко ухватил сапог и рванул его на себя, одновременно подбросив вверх своё тренированное тело. Ближайший из вошедших даже не успел вынуть рук из карманов, как получив от Бориса удар в челюсть, рухнул на пол. Краем глаза Борис зацепил своего вскочившего соседа. Это оказался высоченного роста детина с огромными ручищами. Схватив двоих, он с силой столкнул их лбами, и, отбросив, как мешки, ударил сапогом в живот третьего, переломив его пополам. Прошло не более полминуты…

Потом, не торопясь, повернулся к Борису и протянул ему руку:

– Лука.

Борис пожал протянутую ему лапищу:

– Борис.

– Тоже, небось, из разведчиков, – рассматривал рослого соседа Борис.

– Из них, свой свояка видит издалека.

– Давай займёмся этими, чтобы концы не откинули.

– Да и откинут, невелика беда, наворовались, пока мы в окопах кровью своей землицу поили.

Но, всё же, подошёл к валявшимся на полу и стал приводить их в чувство, щедро раздавая пощёчины. Остальные, сидевшие и лежавшие в вагоне люди, спали или делали вид, что спали. Произошедшее их не касалось, эти тяжкие годы научили помалкивать и не вмешиваться.

Привести в чувство удалось троих, двое так и остались лежать без сознания.

Дверь распахнулась, вбежали несколько охранников в полушубках с автоматами:

– Что тут случилось?

– Да вот ребята, не поделили чего-то меж собой, ну и помахали кулаками немножко.

Охранник недоверчиво посмотрел на Бориса, и приказал увести раненых.

– Разберёмся, – бросил он на прощанье.

Бориса и Луку привели в штабной вагон на следующее утро.

«– Расскажите, что там у вас произошло», – спросил лысоватый старший лейтенант – начальник поезда, обращаясь к Борису.

– Да кто их знает, не поделили что-то, заспорили, ну и подрались, да мы спали и не видели ничего толком. Они нас и разбудили.

– А они на вас показывают.

– Так они на любого покажут, лишь бы самим чистенькими выйти, – Борис старался казаться как можно более простодушным.

– У двоих сотрясение мозга, у третьего разрыв брюшины. Это как же надо было приложиться, чтобы так ударить, – старший лейтенант взглянул на старающегося казаться меньше, но всё равно возвышающегося громадой надо всеми, Луку.

Тот равнодушно, склонил голову и пожал плечами, в глазах его ничего невозможно было прочитать.

Старлей махнул рукой, и начал что-то строчить на листе бумаги, лежащем перед ним. Бориса и Луку отвели в вагон.

– Пошли мы в поиск, со мной ещё один мужик, немолодой уже, за тридцать будет, а дрожит, трясётся весь. Из пополнения, видать, отсидел войну где-то, вот, в конце взяли. – Лука рассказывал, слегка заикаясь и растягивая слова, – в овражек спустились, только подыматься стали по склону на другую сторону, а навстречу немцы, мы назад кинулись. А тут, сбоку из пулемёта саданули, мне руку обожгло. Засада. Давай из автоматов отбиваться, да гранаты бросать. А немцы нас, видимо, хотят живыми взять, потихоньку приближаются перебежками и кричат: «Рус, здавайсь!» Мы в кусты забрались, не высунуться. Я рукавом гимнастёрки руку перетянул, чтобы кровь остановить. Мужик лопочет: «всё, хана нам, убьют». Я ему: «заткнись, не паникуй, прорвёмся». А у него руки трясутся, автомат удержать не может. Вот думаю, гады, не могли нормального человека мне в пару дать, язык им, видите ли, срочно понадобился. А наших, всех, после боёв последних побило. Так этого мне и подсунули. – Принесли бачок с баландой, люди потянулись к парящему вареву. Лука замолчал, и аккуратно, стараясь не пролить ни капли, отправлял в рот ложку за ложкой. Потом вытер куском хлеба миску, и оглянулся вокруг, как бы интересуясь, не будет ли добавки. – С такой жратвы ноги быстро протянешь.