Дефицита мужского внимания не было с юности. Я всегда разбивала сердца! Только одно не сумела разбить. Уступила сеструхе...
Во Влада была влюблена безответно с 16 лет. Как раз тогда он и строил нам баню. Было трудно в него не влюбиться! Загорелый, подтянутый, кубики пресса, нагловато-насмешливый взгляд.
- Эй, малая! - обращался ко мне, как к собачке.
А я деловито шагала, задрав кверху нос. Хотя колени тряслись, как у пьяной. И могла лишь мечтать, закупорившись в спальне, как Влад заберётся в окно и возьмёт меня сонную. Мой охваченный похотью мозг фантазировал, как он меня изнасилует, сделает женщиной. Вот только мне было 16, ему 25! Почти десять лет разницы. Он казался мне взрослым. Почти мужиком! Я для него была просто «малая».
Ленка вообще была паинькой. Папиной дочкой! Послушной и скромной. Она уже трахалась, но только с одним пацаном. Тупорылым соседом, который её провожал и, также, как многие, метил в зятья к меру города. На Влада она ноль внимания! И когда они стали мутить, то я жутко его ревновала. Помню, даже ревела в подушку. Потом успокоилась. Думала, папа не даст ей сорваться с катушек. Но Ленка сорвалась. И я офигела! Впервые за всю мою жизнь на неё полетели все шишки. А я стала папиной дочкой. Надеждой, опорой.
В свои 22 я окончила ВУЗ. К тому времени Ленка уже родила. Помню, как я впервые увидела девочек. Испытав настоящий восторг, полетела к родителям. Папа и Ленка, они не общались с тех пор. Я сначала по-детски злорадствуя, была благодарна за этот крутой поворот. Вроде как Ленка теперь непослушная дочка. Но после мне стало обидно за них. Ведь отец так страдал! Я же видела, очень страдал! Но его бесконечная гордость никак не желала идти на сближение.
Помню, как я распечатала фото девчонок. Два маленьких ангела в розовых платьицах. С бантами на лысых ещё головешках, лежат и глядят в объектив. Засунула в рамочку, и - на компьютерный стол, в кабинет.
Папа вошёл в кабинетную дверь. Спустя пару минут я бесшумно в неё заглянула. Он сидел на своём комфортабельном кресле. И плакал. Стирая слезинки с небритой щеки...
Я так верила в них. В их семью. В их влюблённую пару. Только так, вопреки, можно вырвать у жизни свой шанс на любовь. И хотела вот также! Взаправду. Чтобы даже спустя много лет слышать имя любимого и улыбаться. Целовать, перед тем, как лечь спать.
Помню, как плакала, долго, навзрыд. Узнав об измене. Перед Ленкой держалась. Выпила лишку, специально, чтобы не выдать душевную боль. Если мне больно, то ей каково? Зато дома дала волю чувствам! Рыдала так, что охрипла. Порвала зубами подушку. От злости! Обиды. Ведь он изменил нам обеим. Он предал нас всех!
- Привет, вертихвостка, - любил повторять, когда появлялась в гостях.
Он стал мне как брат. Настоящий, которого у меня никогда не было. И боль была самой реальной! Ведь я не могла ненавидеть его, не хотела. Но ради Ленки, пришлось...
«Жаль, что тебя не убило на стройке тогда. Ленка бы лучше осталась вдовой, чем обманутой», - написала ему прежде, чем удалить из друзей.
«Прости, что не умер, малая!», - ответил Гордеев.
Малая. В последний раз называл меня так ещё в юности. Гад! Ненавижу его. Не прощу никогда! Даже Ленка простит, может быть. А я нет. Буду помнить и жить с этой болью...
Ну, вот, стоит подумать о нём, как опять глаза на мокром месте. Бью себя по щекам и смотрю на часы. Нужно собраться! Скоро Броник заявится, приведёт своего бабуина. Пёс хороший и умный. Вот только хозяин его подкачал. Не удивлюсь, если узнаю, что он недавно откинулся. Базарит по фене, как говорили в бандитском кино.
