Как оказалось, этот этаж полностью состоял из переговорных комнат разных размеров. На дверях каждой из них, кроме номера, было название населенного пункта. Основываясь на диковинности звучания этих городов, я сделал вывод, что подбирались они на основе географии деятельности компании, скорее всего, по добыче нефти.
Меня посадили в небольшую комнату с названием неизвестного мне до настоящего момента города Бузулука и оставили в одиночестве.
Одиночество не было долгим: спустя пять минут в комнату вошла женщина. Средних лет, с короткой стрижкой, напориста в движениях. Манеры и стиль одежды выдавали в ней делового человека или, по крайней мере, человека, который таковым хотел казаться. В чертах лица также угадывались восточные мотивы, хотя и не такие явные, как у предыдущего персонажа.
– Доброе утро, Андрей, – произнесла вошедшая без особой теплоты, но и не слишком сухо, так что я решил классифицировать ее отношение скорее как дружелюбное. – Меня зовут Алла, я руководитель отдела кадров. Давайте вы сначала расскажете о своем опыте работы, начиная с последней позиции.
Очевидно было, что подобное собеседование вошедшая уже проводила не одну сотню раз. Несмотря на профессионально сконструированную мину заинтересованности и участия, в глазах читалась скука. Поразмышляв секунду и сопоставив факты, я сделал предположения о происхождении этой скуки. Первое, что пришло в голову, так это то, что сидящий передо мной человек недостаточно глубоко разбирался в том, о чем спрашивал. Оно и понятно, откуда сотруднику кадровой службы глубоко знать работу отдела продаж? Соответственно, оценить мой опыт и компетенции она не могла. Конечно, она, возможно, была в состоянии проанализировать меня с психологической точки зрения, используя некие методики оценки персонала. Но подобные процедуры, скорее всего, присущи продвинутым эффективным компаниям, сущность которых никак не совместима с государственным нефтяным монстром. То есть никакой методической психологической оценкой она сейчас тоже не занималась. Это факт номер два. В общем-то, уже этих двух фактов было достаточно, чтобы прийти к выводу, что ее часть работы носит формальный характер и если и имеет какой-то практический смысл, то он следующий. Первое: создать у соискателя ощущение значительности процесса за счет наличия нескольких этапов в собеседовании, что, мол, не все проходят и первый этап. И второе: отсечь сильно неадекватных людей на пути к решающей встрече с руководством.
Основываясь на таком анализе, я и построил свою линию поведения. Я был милым, позитивным, немногословным, но при этом весьма конкретным и исчерпывающим в своих монологах. Уже на первых десяти минутах Алла поплыла от моего обаяния, спустя пятнадцать минут она была уверена, что я просто находка и за то, что она пригласила на собеседование такой самородок, ей положена премия, а может, и почетная грамота.
Поэтому, руководствуясь заведенным порядком, она принялась рассказывать о компании и позиции. Поскольку девушка, разумеется, прониклась ко мне искренним расположением, то несколько отошла от своей отработанной формы информационно-хвалебной речи со стандартными фразами вроде «крупнейшая компания на рынке», «самый широкий ассортимент», «производственные площадки расположены по всей России и за рубежом» и тому подобной ни к чему не применимой информации, которую можно было бы прочитать на официальном сайте, если по трудно представимым причинам она бы кому-то понадобилась. Так вот, кроме этой чепухи, в рассказе Аллы проскакивали участки сочувственной откровенности. Из них я узнал, что компания «достаточно тяжелая», «с высокой конкуренцией внутри коллектива», «негибкая» и «сильно забюрократизирована». Я решил, что подобные осторожные характеристики означают, что место, куда я собираюсь попасть, скорее всего, большой совковый гадюшник с нулевой эффективностью, который держится на плаву только благодаря своему сырьевому фундаменту. Меня это вполне устраивало.
