– Я ведь вообще ничего не знаю о той твоей жизни. И кстати…
Она многозначительно посмотрела на него.
– Ты помнишь, какой сегодня день?
Ему оказалось достаточно вспомнить число и месяц, как ответ уже был в его голове.
– Конечно. Именно третьего марта мы с тобой впервые встретились.
– Вот именно, – проговорила она и посмотрела на настенный календарь чтобы убедиться, что она сама не ошиблась, после чего продолжила: – И сегодня ровно двадцать лет, как мы вместе. Поэтому сегодня мы будем отмечать этот день и делать это так, как хочу я.
Он опять посмотрел на неё вопросительно.
– И как же ты хочешь его отметить? – с наигранным испугом спросил он.
– Ну…, – протянула она задумчиво. – … Сегодня весь день мы будем только вдвоём и будем делать только то, что захотим.
– Это мне нравится, – проговорил он и сделал уже шаг в её сторону, но она жестом руки его остановила.
– Я не закончила. Так вот. Сегодня мы будем пить вино, слушать музыку, есть всякие вкусности и …
Она умышленно не стала заканчивать предложение, позволив его фантазии немного пошалить. На этом месте она в предвкушении закатила глаза и улыбнулась, после чего закончила свою мысль:
– … и мы поиграем с тобой в одну игру.
– В какую? – не переставая удивляться спросил он, хотя ему казалось, что он начал догадываться, о какой игре шла речь. Его воображение уже рисовало в голове откровенные постельные сцены, но он заблуждался.
– Ты мне расскажешь всё, чего я не знаю и при этом не будешь ничего скрывать. Давай устроим день откровений?
Он посмотрел на неё скептически. Не то, что ему было что от неё скрывать, но всё же он начинал чувствовать себя не комфортно. Он очень не любил говорить о своём прошлом и вовсе не потому, что оно было каким-то грязным или преступным. Вовсе нет. Просто он не любил мысленно возвращаться назад и копаться в воспоминаниях. Что было, то было. Но она продолжала настаивать:
– Ну давай. Ты же знаешь, я люблю слушать твои рассказы.
Это было правдой, она всегда любила его слушать, хотя он это делал крайне редко. Всему виной была его скрытость и замкнутость. Когда-то давно он служил в силовых структурах и возможно это и наложило свой след на него, но, если вдруг он начинал что-то рассказывать, он преображался. Его рассказы всегда были захватывающими. Он умел преподносить историю прямо и открыто, не давая своей оценки и никого не осуждая. В такие моменты она всегда отключала свою голову и погружалась целиком в его мир. В эти мгновения он был самим собой и порой его самого весь этот процесс захватывал настолько, что иногда он начинал привирать. Она это подмечала ещё потому, что некоторые свои не многочисленные истории он рассказывал не в первый раз, а она, убеждая его, что слышит это впервые, в глубине души, по-доброму потешалась над ним.
Вообще эта её безумная просьба могла показаться кому угодно глупой и даже опрометчивой, но только не ей. Она прекрасно знала о том, что у него была давняя мечта написать собственную книгу о своей жизни и уже давно он её тайно писал, но она до сих пор была не закончена. А в основу этой книги были положены его жизненные истории. Она даже украдкой иногда почитывала черновики в его кабинете во время уборки, едва обнаружив не выключенный им ноутбук. У неё давно создалось такое ощущение, что ему что-то в его голове мешает сесть и написать свою книгу. Может он просто боялся того, что она узнает о его былых делах и разочаруется в нём? Так почему бы не помочь ему преодолеть этот глупый барьер?
