- А вот тут ты ошибаешься. У тебя скопилась зарплата за несколько лет.
- Соня! Мы ведь обсуждали это…
- Угу! И я по-прежнему настаиваю, чтобы ты забрала положенные тебе деньги.
Ладно. Может быть, мне действительно стоило привыкнуть к тому, что наш стартап стал приносить прибыль.
- А еще тебе обязательно нужно купить что-нибудь на сегодняшний вечер.
- Вечер? – нахмурилась я.
- Ну, привет! Ты что, меня вообще не слушала?! Я же говорила, что собираюсь позвать всех наших приятелей в клуб. Пора возобновлять связи. Напомнить этим бездельникам, кто здесь главный. Ну?! Что скажешь?
Ах, вот оно в чем дело… Нет, я понимала, что Соне это действительно нужно. Я не была уверена в том, что наши интересы в этом совпадают. Я всегда была чужой среди этих мажоров. В открытую, конечно, меня никто не гнобил – боялись нарваться на гнев Сони Гейман, а вот за глаза… Я-то знала, как они ко мне относились. И что никогда не считали равной... Для них я была и навсегда останусь дочерью прислуги. Представителем иной касты, водиться с которым даже как-то зазорно. Меня терпели и звали на школьные тусовки исключительно из-за Сони. Она была самой популярной девчонкой в школе и могла диктовать свои условия. Чем и занималась. Но я все равно чувствовала себя чужой. И никогда не забывала, что я - временный гость на этом празднике жизни. Хотя, признаться, в Стэнфорде и успела привыкнуть к тому, что всем плевать в какой семье ты родился, если ты сам по себе – ни что. В Стэнфорде я отрастила крылья...
- Я не знаю, Сонь… Ты же в курсе, я не люблю шумных вечеринок. Да и работы полно.
- Слышать ничего не хочу! К тому же это в твоих интересах. Угадай, кто там будет?
Я тяжело вздохнула и закатила глаза:
- Ну, и кто?
- Твой начальник. Собственной персоной. Та-а-акой красавчик!
- Ты серьезно?
- Что он красавчик?
- Что это имеет значение! – раздраженно бросила я.
- Почему нет? Я еще не утратила надежду пристроить тебя в хорошие руки. Помнишь нашего одноклассника Лешку Куприна?
- Щуплый такой, невзрачный? Который Австрию с Австралией путал?
- Ага. Вот мы ржали, когда он сказал, что в Австралии на лыжах катался! – засмеялась Сонька. - Так это – его старший брат. Вот ему-то все и досталось. И мозги, и внешность. А на Лешке природа уже отдыхала. Это точно. И ведь понимаешь, в чем фишка – обычно все эти гении - такие задроты! Но это-о-о-от – чистый секс. Ну? Что скажешь?!
- Может, как-то без меня, а? – протянула я жалобно.
- Так, Лесина, ты мне это прекращай! Не забыла, от кого зависит, увидит ли папа твою идею?! От Куприна! Ну, или от меня, - коварно улыбнулась эта зараза. - Нет, конечно, если ты отказалась от своего плана – это все меняет, я хоть сейчас пичну папе наш стартап и…
- Все-все! Прекрати. Я поняла… Поняла! Что ты, говоришь, надо делать?
Сонька улыбнулась акульей улыбкой.
- Тратить денежки! Собирайся. У нас еще полно времени!
Привыкнув экономить каждый цент, довольно трудно сразу перестроиться. Поход по магазинам обернулся для меня настоящим стрессом. И хоть я понимала, что заработала каждую копейку из потраченных денег, расставаться с ними для меня было нелегко. Я будто от себя эти деньги отрывала. Вот как так? Сонька бесилась и обзывала меня скрягой. А еще прочитала целую лекцию о том, что, по всем феншуям, деньги водятся только у тех, кто их без сожаления тратит. И я вроде понимала, что так оно и есть, но все равно тяжело вздыхала над каждым костюмом и платьем. Но окончательно мои нервы сдали, когда я увидела лифчик за триста долларов.
